Олигарх с Большой Медведицы

Ей не хотелось возвращаться обратно – в ту жизнь, где она никогда и никому не доверяла, где была Наташка, бросившая ее на съедение волкам, директриса, первая любовь на первом курсе, потом вторая любовь, а потом Игорь, сказавший ей строго, что это «не его проблемы»! Она сыта по горло той жизнью и почти поверила в возможность новой и не может и не хочет смотреть назад!

Кто из классических героинь говорил – я подумаю об этом завтра?

Лиза Арсеньева, как та самая классическая героиня, тоже подумает об этом завтра.

Хотя никакое завтра может не наступить.

Или сказать ему словами, как он просил когда-то, что она его любит, и жить без него не сумеет, и что он изменил ее мир – как в романе в стихах?

Ну, на худой конец, – в прозе!..

– Дима…

– Что?

Лиза перевела дыхание и ничего такого не сказала. Не смогла. Струсила.

– Дим, нам, наверное, надо вернуться. Вадим может быть опасен.

– Нет. Не может.

– Да откуда ты знаешь?! – заорала она. – С чего ты взял?!

– Лиза, – сказал он спокойно, – сейчас мы доедем до дома и все обсудим. Я… я только прошу тебя оставаться в стороне. Ты не должна мне мешать, потому что это очень важно. То есть, если сегодня нас не… убьют, – он слегка запнулся на этом слове, – значит, уже никогда не убьют. И мы будем жить долго и счастливо.

– И умрем в один день? – спросила она дрожащим голосом.

– Я надеюсь, – серьезно ответил он. В свете приборного щитка его лицо казалось странно бледным и постаревшим. – Я бы очень не хотел оставаться тут в одиночестве. Без тебя. Так что договоримся на берегу. Сегодня ты будешь меня слушаться.

– А мы правда умрем в один день? Он хмуро глянул на нее.

«Кажется, я его раздражаю. Вот до чего дошло».

– Правда. Но хотелось бы… как-то это отсрочить.

– Что? – тупо спросила Лиза.

– Нашу смерть, – объяснил Белоключевский серьезно. – Которая должна наступить в один день. Будешь меня слушаться?

– Дима, если бы я тебя слушалась, ты бы весь сегодняшний день пролежал в ванне. Мертвый. И не только мертвый, но еще и обгоревший. Ты хоть это понимаешь?

– Да, – согласился Белоключевский. – Понимаю. Я еще сто раз скажу тебе спасибо, но сейчас мне надо довести дело до конца.

– Ты опять говоришь, как хренов Шерлок Холмс!

– Я не могу сказать по-другому! – крикнул он. – Я ничего не могу тебе объяснить, потому что сам еще не все понимаю!

– Объясни то, что понимаешь!

– И этого не могу, потому что у меня нет никаких доказательств и… подтверждений! Все будет вечером.

– Хорошо. Хорошо. – Лиза сложила руки на коленях и уставилась вперед, в метель. – Скажи мне, кто убил Свету.

– Я не знаю.

– Как она оказалась в гараже?

– Я тебе уже говорил. Ты привезла ее в своей машине. Никаких других вариантов нет.

– Каким способом ее убили?

– Не знаю.

– И зачем?! Зачем ее убили?!

– Это самое главное, чего я не знаю. Но повторяю еще раз. Лиза, тот, кто пытался убить нас, не имеет никакого отношения к смерти твоей сотрудницы. Ее он точно не убивал. Хотя очень странно, что все сошлось в одной точке.

– В какой?

– В твоей конторе.

– При чем здесь моя контора?!

– Я думаю, что как раз именно контора ни при чем.

– Дима!

Он притормозил и помигал, съезжая со МКАД в сторону Рощина. Вот и пост ГАИ, с которого бабушка вернула шестнадцатилетнего Белоключевского, когда он ехал покорять сердце Даши или Маши, сейчас уже точно не вспомнить.

Теперь уже близко, рукой подать.

– Я отведу тебя домой, – сказал Белоключевский каким-то странным тоном, ранее Лизой не слыханным.

Из этого тона следовало все, что она когда-то читала о нем в газетах и видела по телевизору.

Он олигарх, богач, умница и делец, каких свет не рождал.

Его сделки с самыми знаменитыми нефтяными корпорациями то сотрясали, то, наоборот, успокаивали мировые фондовые биржи. «Шелл» давал кредиты российским предпринимателям только под поручительство Белоключевского, а «Де Бирс» долго интриговал, чтобы именно он подписал контракт на добычу якутских алмазов, и остался ни с чем – победить олигарха на уровне интриг было невозможно. Он то сдерживал, то отпускал цены на нефть и позволял ОПЕК думать, что это именно ОПЕК диктует цены. Американский президент встречался с ним во время официального визита в Россию. Их было всего трое, русских, допущенных до «первого» американца – Тимофей Кольцов, Ахмет Баширов и Дмитрий Белоключевский, и ни один из них потом не сделал ни одного заявления для прессы. Каждый в свое время вяло промямлил, что встреча прошла в деловой, но дружественной обстановке, и только.