ОЛИГАРХИ в черных мундирах.

21 января 1938 года штурмбаннфюрер Мейзингер появился в кабинете полицай-президента Берлина графа Геллдорфа. В докладной записке, представленной им шефу полиции, сообщалось, что жена военного министра рейха генерал-фельдмаршала фон Бломберга в течение ряда лет находилась под надзором за нарушение норм общественной морали. До вступления в брак она вела образ жизни типичной куртизанки, живя на содержании у нескольких состоятельных бизнесменов одновременно. К докладу прилагались фотографии оперативной съемки, на которых Эрна Грун была запечатлена в постелях различных мужчин.

«Порадовать» фюрера взялся его старый боевой товарищ Геринг. Очень кстати во всех крупнейших немецких газетах замелькали статьи с разоблачительными материалами в адрес «нетрадиционной ориентации» генерала Фрича и древнейшей профессии жены фельдмаршала Бломберга. Общественность была взбудоражена не менее, чем в «ночь длинных ножей». В «Сообщениях из рейха» люди Олендорфа фиксировали, что повсюду ведутся разговоры о «семейных делах» обоих военных лидеров, попутно обрастая самыми немыслимыми слухами. Информаторы СД передавали слова, услышанные от адъютанта Гитлера Хосбаха: «Фюрер совершенно вне себя»,

На волне разгоревшегося скандала военный министр был вынужден подать в отставку. С молодой женой он не развелся, отчего служил постоянной мишенью злословия для Гитлера и его окружения. Однако генерал-полковник фон Фрич твердо намеревался постоять за себя. Он сумел выдержать провокационную очную ставку со Шмидтом и настаивал на открытом судебном разбирательстве. В этом пункте план Гейдриха дал первый сбой.

На суде выяснилось, что показания Шмидта являются ложными. Шеф СД страшно нервничал. В случае открытия факта фальсификации дела против Фрича военные могли сожрать его с потрохами. Поэтому Гейдрих дал указание своим людям сбавить обороты. Генерал выиграл процесс, был оправдан по суду. Но это ничего не меняло. Самого факта фигурирования его имени в столь грязном деле оказалось достаточно для того, чтобы получить ярлык «личности с сомнительной репутацией». В этом смысле на Леопольд-штрассе все точно рассчитали, Фрич был неотвратимо скомпрометирован. Гитлер снял его с поста главкома и предоставил чисто формальное звание «почетного шефа 12-го пехотного полка».

Новый командующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич потребовал реабилитации своего предшественника. Гитлеру пришлось сделать это в присутствии всего руководства вермахта. Рейхсфюрер СС запаниковал и отдал Гейдриху приказ расстрелять шантажиста Шмидта. Вражда между армией и «Черным орденом» предельно обострилась. Гиммлер, как водится, подставил подчиненных, заявив, что ничего не знал о подготовке материалов на Бломберга и Фрича. Возникший на почве этого скандала конфликт двух силовых структур продолжался до самого конца Третьего рейха.

Глава 6 ОЧЕНЬ ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ ГРУППЕНФЮРЕР

12 марта 1938 года немецкие войска вошли в Австрию. На страницах всех газет мира появилось слово «аншлюс». Вялая реакция западных держав резко контрастировала с эйфорией ликующего торжества, звучавшей в заявлениях нацистских лидеров. Германия вернулась на арену большой политики! Фюрер заставил Лондон, Париж, Вашингтон и Москву инимательно следить за каждым словом, произнесенным в Берлине.

Благополучный исход очередного, теперь уже «австрийского кризиса» позволил немцам вздохнуть спокойно. Каких-то два дня назад страшное напряжение охватило страну. Австрийские и немецкие власти обменивались резкими нотами. По обе стороны границы были приведены в готовность войска. Накануне вторжения Гитлер выступил с откровенно ультимативным заявлением: «Либо Шушнигу снова удастся оправдать в глазах мирового сообщества свою кровавую систему, проведя очередные мошеннические выборы, либо народ поднимется на борьбу за свои права и сметет его режим!»

Спустя двадцать четыре часа немецкие гренадеры маршировали по улицам Вены. На стенах домов холодный мартовский ветер трепал знамена со свастикой. Гремели военные оркестры. Многотысячные толпы жителей австрийской столицы, надсаживаясь, ревели: «Хайль, хайль!», как самые настоящие немцы. Одуревшие от восторга люди пожимали руки солдат в серо-зеленых шинелях. Ливень букетов превращал броню немецких танков в цветочные клумбы. Местные нацисты в форме СА и СС бросали по сторонам высокомерные взгляды. Все были безмерно счастливы. Всех опьянял старый имперский дух.

Гитлер не отказал себе в ностальгическом удовольствии проехаться по улицам города, где прошла его молодость. Одетый в простую солдатскую шинель и фуражку с кокардой, он стоял в открытой машине и важно поднимал руку в ответ на восторженные вопли уличных толп. Рейнгард Шпитце, один из сопровождавших вождя партийных чиновников, вспоминал: «День, когда мы вошли в Австрию, был самым счастливым в моей жизни. Я ехал в машине с Гитлером, и у меня в глазах стояли слезы. Сбылась моя мечта о воссоединении Австрии и Германии».