Олигархов надо (ка)лечить

— Твой отец сильный человек, раз решился переехать из Москвы сюда, — решился-таки Савелий и затронул деликатную и очень интересующую его тему.

Но именно так он и думал — где столица, и где эта глухомань.

— Можно подумать, что только в Москве живут люди, — усмехнулась Ната.

— Нет, но у него там, наверное, была работа…

— Она и тут была и даже больше, чем там, — закончила Натали за него мысль.

— А друзья, родственники? — боялся Савелий раньше времени радоваться, что получается разговаривать ее.

— У папы родственников бабушка была, да брат, который живет далеко отсюда, и с которым они практически не общались. Так что, ты угадал — у меня есть дядя, которого я никогда не видела. А у мамы… — она замялась. — С маминой родней мы тоже не общаемся, потому что отвернулись они от мамы, когда уехала в Россию и вышла за папу.

Даже так? Кто бы мог подумать, что темпераментные итальянцы могут быть столь суровыми и злопамятными. И даже после смерти, когда прошло столько лет. Хотя, тут, может, уже обратная реакция сработала — и общаться не захотели с ними. Эту тему Савелий развивать не стал, как не самую животрепещущую.

— А ты? Ты хотела уезжать? — внимательно посмотрел на Натали.

— Я тогда вообще ничего не хотела, — после паузы тихо отозвалась она. — А сразу после похорон мы уехали…

— А от чего умерла твоя мама? — решился Савелий на самый сложный вопрос. Но ему очень важно было, чтобы именно Ната ответила на тот честно. И сейчас ему казалось, что закат к этому располагает. Ответа или какой другой реакции ждал с замиранием сердца.

— Мама… повесилась, — Натали это буквально выдавила из себя, преодолевая сопротивление. Савелий понял, что никогда до этой минуты она ни с кем не говорила о смерти матери. Возможно, даже с отцом. Но разговоры приносят облегчение. И пусть действовал он не из этих соображений, но он совсем не был против этого.

— А почему она это сделала, ты знаешь?

Ух! Даже вспотел — так тяжело ему дался этот вопрос. И больше всего пугала реакция Натали. Но взрыва не последовало, как и вспышки раздражения. А ему нужны были хоть какие-то подробности или зацепки.

Натали

— Пап, мама заболела?

Они с отцом готовили ужин и ждали маму с работы. Но когда она вернулась, то даже не зашла в кухню, а сразу отправилась в спальню. И снова она сегодня задержалась дольше обычного.

— Нет, малыш, мама просто устала. Сейчас мы с тобой дожарим картошку и позовем ее ужинать.

Картошку они дожарили, и папа пошел за мамой. Но вернулся один.

— Ты права, дочь, маме нездоровиться. Давай ужинать.

Ната видела, с каким трудом далась отцу улыбка, и ужинали они в унылом молчании. Потом смотрели телевизор. Мама же весь вечер не выходила из спальни.

Перед сном Ната заглянула в спальню к маме. Та лежала на кровати, спиной к двери. Она даже не переоделась — в чем пришла с работы, в том и легла.

— Мам, — позвала Ната, уверенная, что она не спит.

Но никакой реакции не последовало. Постояв немного на пороге спальни, Ната отправилась к себе. Это была первая ночь, когда ее мучала бессонница. А в те моменты, когда проваливалась в сон, ей снилось что-то страшное.

Утром мама встала, как всегда, раньше всех. Она приготовила завтрак. И выглядела такой спокойной, разве что, немного бледной. И глаза припухли и покраснели, словно она долго плакала.

— Я взяла пару дней за свой счет, — сообщила она за столом отцу. — Хочу поехать на дачу, убраться в доме. А то сезон скоро…

— Подожди выходных — вместе поедем, — предложил папа.