Олигархов надо (ка)лечить

— Господь! А это что такое??? — в ужасе разглядывала она капкан, что мертвой хваткой вцепился Мамонтову в ногу. — Откуда это тут?

— Я думал, твоих рук дело, — нашел в себе силы усмехнуться Мамонтов, и Ната невольно оценила в нем и чувство юмора, и стойкость духа. Только вот, не до того сейчас было.

— Я сейчас, — помчалась она к сараю за палкой.

Капкан нужно было разомкнуть и поскорее освободить его ногу. С ранами уже будет разбираться потом и дома.

Вернулась она через минуту уже и вставила палку между железными «челюстями».

— Давай я, — перехватил палку Мамонтов, когда ее сил не хватило, чтобы разжать «челюсти».

С первого раза не получилось, и Нате даже жалко стало этого мужчину, что душераздирающе застонал от новой волны боли. Но уже следом удалось освободить его ногу.

— Ну все, теперь аккуратно вставай, — подхватила Ната Мамонтова под руку и потянула вверх. — На ногу старайся не наступать. Дома посмотрю, что там с ней. Допрыгаешь? — позволила она Мамонтову обнять себя за плечи и навалиться всей своей тушей.

Оставалось надеяться, что от такой нагрузки позвоночник ее не осыплется. Да и потяжелее таскала, — вспомнила она, как транспортировала его из лесу.

В доме первым делом удобно устроила Мамонтова и его ногу на диване (прямо на своей импровизированной кровати, — мелькнуло недовольство, которое Ната отогнала) и рассмотрела рану.

— Кости вроде целы. Ну-ка, пошевели пальцами, — пострадавший подчинился с гримасой боли на лице. — Отлично! Целы. Но раны глубокие. Сейчас мы их промоем и остановим кровь (которая уже перепачкала ее постель). Некоторые зашьем, — предупредила она, и ответом ей послужил тяжкий вздох.

Во время всей процедуры Ната была предельно сосредоточена и ловка, а Мамонтов оставался на высоте. Он не дергался, не стонал и, вообще, проявлял нешуточную выдержку. Ната даже зауважала его. Ну, временно, конечно, пока не спадет к нему сострадание. А оно уже начинало спадать, уступая место раздражению.

— Ты чего ночью на улицу поперся?! — накинулась она на него сразу же, как закончила перебинтовывать ногу.

— Вообще-то, в туалет! — ответно возмутился он. — Не под себя же мне ходить…

Об этом она как-то не подумала.

— Успел хоть? — уже более спокойно поинтересовалась.

— Слава богу, да. И знаешь, что? — задумчиво посмотрел на нее Мамонтов.

— Что?

— А то, что на пути туда капкана не было. Вот что!

— Как это так? Может, ты не заметил?..

— Точно, не было. Когда я шел туда, светила луна. А обратно она скрылась за тучей. Темно было, как… в общем, темно. Да и такую бандуру я бы точно заметил, если бы видел.

Ната призадумалась. Что же получается? Кто-то подкараулил Мамонтова, когда тот вышел из дома и скрылся в туалете. Потом этот кто-то проник во двор, подложил капкан и снова спрятался. При этом, ему сказочно повезло, что луна спряталась тоже. Ну нет, так разве бывает?

— А кому это надо? — задала Натали самый актуальный вопрос.

— Не поверишь, но я и сам ломаю над этим голову, — усмехнулся Мамонтов.

Боль у него в ноге заметно притупилась, после таблетки, которую Ната заставила его проглотить. Он уже и сидел спокойнее, и перестал гримасничать.

— Не те же это, от кого ты прячешься тут, — продолжала вслух рассуждать Ната. — Я полагала, они посерьезнее будут, и сразу пристрелят тебя. А тут… какая-то мелкая мстительность получается…

— Спасибо тебе за «пристрелят». Ты, как обычно, сама доброта, — скривился Мамонтов.

— Да было бы за что, — не промолчала Натали. — В тебя и стрелять не нужно, сам, вон, находишь возможность калечиться, — кивнула она на ногу, что продолжала покоиться на ее кровати. — Про таких, как ты, моя бабушка говорила: «Бедовый человек всегда найдет приключения на свою бедовую задницу».

— Тебя послушать, так я сам себе подложил капкан, а потом специально сунул в него ногу. Это уже садо-мазо какое-то получается.

— Это уже был бы явный перебор, — не выдержала и рассмеялась Ната.

Странную они представляли, должно быть, сейчас картину: Мамонтов — на ее кровати с перебинтованной ногой, в майке и трусах, и она — сидя на полу возле дивана. Что-то даже сил подняться не осталось. А на улице, тем временем, царила ночь, когда все нормальные люди спят, а не соревнуются в остротах.

— Теперь ты не будешь сопротивляться оборудованию нормального туалета у тебя в доме? — поинтересовался Мамонтов, когда оба они отсмеялись. — А то так я и недели не протяну…

— Пожалуй, не буду, — согласилась Ната.

Да, пусть делает, что хочет. Его деньги. Пусть тратит, если они шальные.

— И завтра ты договоришься с работниками? Вернее, уже сегодня.

— Договорюсь… И постараюсь выяснить, кто же это тебя так невзлюбил, — еще сильнее, чем она, пожалуй, — это Ната добавила уже про себя.

Глава 19

Савелий

Денис позвонил именно в тот момент, когда Савелий неимоверно собой гордился, любуясь идеально разрубленным поленом. Первым! Не помешала даже больная нога, хоть и беспокоила она его неслабо. Нога в кроссовок не влезла, пришлось оставить ее в тапочке. Да и наступать на нее было больно.