Олимп

– СогласноприказувладыкиЗевсаникогоизкратковечныхнедол-жнопомещатьвцелебныерезервуарыбезеголичногораспоряжения. Глав-ныйбогихозяингромовержецисчезиниктонеможетегонайти. Пос– колькуЦелительобязанповиноватьсялишьЗевсунаОлимпе, янемогу-позволитьсмертномуздесьнаходиться, покаповелительмолнийневернет-сянасвойпрестол.

– Теперь дошло? – обратился Гефест к Ахиллесу.

– Э-э-э… Типа того, что эта тварь слушает одного Кронида и не разрешит положить Пентесилею в синюю воду без его личного приказа?

– Точно.

– Я могу раздавить букашку-переростка, – процедил Пелид.

– Может, и так, – кивнул хромоногий. – Хотя кое-кто поговаривал, будто Целитель куда бессмертнее нас, олимпийских выскочек. Но если его убить, амазонка уже никогда не воскреснет. Он один умеет управляться с этой техникой и командовать синими червями, которые участвуют в лечении.

– Ты же мастер, – сказал мужеубийца, постукивая мечом по золотому ободу щита. – Сам как-нибудь разберешься.

– Хрена с два, – огрызнулся карлик. – Нам, бывшим постлюдям, такие игрушки даже не снились. Никогда не понимал этих квантовых штучек… Но если бы даже понял, я не заставил бы синих червей работать. Полагаю, они подчиняются исключительно телепатическим сигналам сороконожки.

– Насекомое говорило, что повинуется только Зевсу на Олимпе … – Судя по голосу, Ахиллес был готов потерять терпение и прикончить на месте бога огня, огромную букашку, а также любого бессмертного, который подвернется под горячую руку. – Кто еще может ему приказать?

Гефест нахально осклабился.

– Великий Крон. Тот самый, заточенный в пучину Тартара вместе с другими титанами. Так что во всей вселенной один Громовержец и в силах отдавать Целителю распоряжения.

– Ну и где он, ваш Зевс?

– Никто не знает! – рявкнул кузнец. – А пока его нет, олимпийцы перегрызлись между собой за власть. Основная борьба сосредоточилась на Земле Илиона: кто-то поддерживает осаждающих, кто-то сражается за троянцев, а на вулкане сегодня затишье, поэтому я и поперся на долбаный склон проверять этот чертов эскалатор.

– Зачем же Афина дала мне богоубийственный нож и велела прирезать Целителя, как только Пентесилея воскреснет? – воскликнул быстроногий.

Гефест округлил глаза и глухо, недоуменно повторил:

– Прирезать Целителя? Понятия не имею, откуда у нее такие желания. Задумала, наверное, что-нибудь. Очередное безумство. Без этой сороконожки от баков никакого проку… И все наше бессмертие – псу под хвост. Нет, мы прожили бы очень долго, но в страшных мучениях, сын Пелея, без наноомоложивающих процедур.

Ахиллес уверенно подошел к Целителю; глаза героя пылали сквозь дыры в сияющем боевом шлеме над прославленным щитом.

– Я заставлю эту тварь активировать баки для Пентесилеи, – произнес ахеец, доставая клинок.

Кузнец устремился вперед и поймал Пелида за локоть.

– Не выйдет, мой кратковечный друг. Поверь на слово, смерти он не боится, а повинуется только Зевсу. Без хренова Целителя голубые черви не станут работать. Без долбаных голубых червей баки не стоят ломаного гроша. Без треклятых баков твоя сукина дочь амазонка останется мертвой, мать ее, навсегда.

Быстроногий гневно стряхнул руку бога.

– Букашке… придется… воскресить мою Пентесилею.

В голове героя все еще звучал приказ Афины убить Целителя. «Что затевает эта бессмертная сучка? Решила меня использовать? Зачем? Она же не сумасшедшая и явно не собирается…»

– Тебе не испугать сороконожку, Пелеев сын. Можешь прикончить насекомое, но тогда уж точно не увидишь свою возлюбленную царицу живьем.

Ахиллес отошел от бессмертного карлика, обогнул великана Целителя и грянул красивым щитом (со всеми его концентрическими окружностями, полными символов) по прозрачному пластику гигантского резервуара. Эхо удара прокатилось под сумрачными сводами чертогов.

Мужчина метнулся обратно к Гефесту.

– Ну хорошо. Букашке нужен приказ Кронида. Так отведи меня к нему!

Покровитель огня засмеялся, но быстро умолк, заметив, как сверкают очи ахейца сквозь дыры в шлеме.

– Ты что, серьезно? Думаешь, сам Громовержец, Отец всех бессмертных, покорится воле кратковечного?

– Где Зевс?

– Говорю же, никто не знает, – пробормотал кузнец и побрел, приволакивая больную ногу, к высоким дверям.

Снаружи ярко полыхали молнии. Эгида искрилась под натиском пыльной бури. В пещеру хлынули потоки серебристого света, четко прорисовав черные колонны, вырубленные из камня.

– Тучегонителя нет уже более двух недель, – прокричал Гефест, обернувшись через плечо, и задумчиво потянул рукой косматую бороду. – Ходят упорные слухи, что тут не обошлось без проделок Геры. С нее станется упрятать мужа в бездну Тартара, к изгнанным родителям Крону и Рее.

– Ты сумеешь его найти? – Ахиллес равнодушно отвернулся от Целителя, сунул меч за широкий пояс и закинул тяжелый щит на спину. – Доставишь меня к Зевсу?

Хромоногий изумленно присвистнул.