Читаем Олимпиада всеведов полностью

– Это, как в природе и жизни, – не удержался Правчик. Есть свое время жизни у каждой мошки, у каждой кошки, и оно определяется тем, когда они созревают и дают потомство, и сколько продолжается круг их жизни. Одни живут несколько дней, другие несколько лет, а племена существуют тысячелетия. А световой год – это вообще что-то сверхдолгое. Так не лучше ли время мерить не какой-то единой мерой, а определять его числом кругооборотов жизни тех или иных живых существ и даже космических тел. И тогда оно будет не одно у всех, а у каждого – свое. А если все будут встречаться друг с другом, то индивидуальное время каждого сохранится или сольется в единое время?

В разговор встрял и Явчик:

– Даже у людей в разные периоды жизни время течет по-разному. Детям кажется, что – чересчур медленно, им хочется поскорее стать взрослыми, а старики жалуются, что время мчится галопом. Ведь так? Значит, единого времени нет, и оно проявляется у всех по-разному.

Не удержался и Навчик:

– Все, что мыслимо, или уже было или могло быть или будет. Пусть не в этом жизненном цикле, а либо в будущей жизни, либо в той, которая почему-то не сложилась, но была вполне возможна. Значит, возможности образуют свое время. И оно может совпасть когда-нибудь с реальным временем, а может остаться само по себе.

И вообще, даже реальное время, которое определяется прошедшими событиями, в конце концов сворачивается в круг, ведь все возвращается на круги своя.

– А помните, – добавил Ур. – Есть еще у времени и линия памяти. Память запускает все процессы, которые идут по кругу, но она же и формируется этими процессами. Мы помним и то, что было, и то, чего не было, но что могло бы быть. Мы помним и то, что будет, потому что будущее и прошлое – это разные проявления единого жизненного цикла.

Если у времени есть три измерения: линия реальных событий, линия памяти и линия пока или еще нереализованных возможностей, то оно – трехмерно и представляет собой сферу, где оптимальной формой с точки зрения максимального количества событий, умещающихся в минимальном объеме, является шар.

Поэтому мало того, что каждый предмет (живое существо или небесное тело – кстати, оно тоже живое, но об этом поговорим после) имеет свое время. Время возникает только тогда, когда с этим предметом или внутри него что-то происходит, идут процессы его изменения, а эти процессы и порождают время. И это время – многомерно, сферично и шарообразно.

Закончив все эти правки и комментарии, Правчик упаковал текст в папку, пометил ее знаком ## и отправил сочинение Учителю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука