Олимпиец

Болтун хотел было возразить, но, поймав мой ледяной взгляд, пощупал синяк на плече и поспешил к дивану. Японец же дошел до кресла в углу и опустился на него с достоинством истинного аристократа.

Нога на ногу, серебряный кейс на коленях. Под курткой — которую я еще десять минут назад закинул в горящий автомобиль — японец носил белую рубашку, так что смотрелся он на удивление прилично. Если не приглядываться, то его можно даже было принять за иностранного дипломата. Или реально за аристократа, чем черт не шутит. Кто бы мог подумать, да?

Ладно. Надеюсь, пару минут они без меня протянут.

Я прошел дальше в холл, — он оказался удивительно далеко, целая минута ходьбы — где меня за ресепшном ожидала симпатичная молодая брюнетка лет девятнадцати. У нее были глубокие голубые глаза, широкие бедра и выгодно подчеркивающий ее изящную фигурку серый офисный костюм. Черт, они что, специально ей на размер меньше подобрали? И как только пуговицы не лопнули? Изверги. Натуральные изверги.

— Господин Лекс, — с очаровательной улыбкой поприветствовала меня девушка и несколько раз хлопнула длинными ресницами. — Чем я могу помочь?

Я не удивился, что она знает мое имя. Как-никак, это ее работа. И что хорошо, мы были достаточно далеко от моих «гостей», чтобы они не могли его услышать. Уверен, сейчас они подозревали, что я благородный, но подозревать и знать — это две разные вещи.

— Запишите меня как господин Никто, — вернул я девушку улыбку, и та понятливо кивнула.

Конфиденциальность. Главная причина, почему мы вообще здесь. Местные хозяева ОЧЕНЬ ценили чужую анонимность и не раскрывали свои данные никому. Ни Императору Греции, ни Президенту Америки, никому. Если ты хотел — и мог себе позволить, конечно — то ты мог прятаться в «Royal Palace» хоть годами, и никто бы об этом никогда не узнал.

— Мне нужен номер.

— Конечно, господин Никто. Сколько персон?

— Три.

— Три. Поняла вас. На сколько?

— Одна ночь.

Больше не выйдет. Завтра утром отец объявит о моем изгнании, и меня очень настойчиво отсюда попросят.

— Как скажете, — снова улыбнулась девушка. — С вас двадцать тысяч евро.

Цены у них, конечно, адовые. Вдвое дороже, чем семестр обучения в моей академии. И это за всего за одну ночку. Хотя мне явно накинули за конфиденциальность процентов сорок. И за то, что я с компанией незнакомцев.

— Перешлите счет Дому Лекс. И еще кое-что, красавица…

— Да? — игриво улыбнулась она, наклонилась пониже, чтобы мне была лучше видна ее пышная грудь и томно прошептала. — Что вам угодно, господин? Только попросите.

— Добавьте сообщение вместе с чеком.

— Да. Конечно, — как мне показалось немного разочарованно протянула она. — Какое сообщение?

— «Я все верну».

Ее брови взлетели вверх.

— Опасно живете, господин Никто.

— Как никто другой, красавица. Как никто другой.

Я забрал у нее ключ, и уже через две минуты наша троица была у входа в номер.

— Пятьсот квадратных метров, полноценный бар с напитками, джакузи и даже бассейн на балконе. — Я распахнул дверь и пропустил своих новых компаньонов внутрь. — Наслаждайтесь.

— Не знаю, кто ты такой, малолетка, — восторженно пробормотал Болтун, как только оглядел раскинувшееся перед ним великолепие. — Но я тебя обожаю. Даже расцеловать готов.

— Полиции только не сболтни, — хмыкнул я и повернулся к японцу. — Рью? Ты чего такой хмурый?

Самурай вместо ответа аккуратно снял грязные ботинки, положил их на шелковый коврик у стены и медленно прошел на кухню, где опустился на ближайший металлический табурет с изогнутыми ножками. Серебряный кейс он положил перед собой на стол.

Выглядел он нейтрально. А вот его эмоции… Тут интереснее. Мужчина явно старался сохранить каменное лицо, но считывать чужое выражение — это моя работа, так что… Было несложно.

Он был удивлен. И все. Не поражен, не ошарашен окружающим его богатством — черт, одна только белоснежная кухня с кучей новомодной техники и тремя умными холодильниками чего стоила — но нет. Просто слегка удивлен. Причем мной. На окружение ему вообще было наплевать.

Я нахмурился.

Или этот парень шаолиньский монах, что годами отвергал материальные ценности, и потому теперь их не замечает. Либо… Он такое уже видел. И не раз.

Кто же такой, самурай Рью?

— Кто ты такой? — задал мне первый вопрос мужчина, как только я подошел к белому кухонному столу. — И зачем ты нам помогаешь?

Ему нужно мое имя? Называть настоящее не стоит, оно среди аристократов достаточно редкое. Адриан Лекс, Адриан Лекс. Хм-м.

— Меня зовут Алекс. И я же уже сказал. Мне нужны деньги.

— Па-а-а-а-ацаны! — раздался далекий голос Болтуна. — Тут пять спален. И три душевых.

— Не похоже, что это так, Алекс, — с безэмоцианальной улыбкой ответил японец и кивнул в сторону вопящего где-то парня. — Может, он в это и поверит. Я — нет.

— Хм. Тогда-а-а. Скажем так, — я ритмично постучал пальцами по поверхности стола. — Мои финансы ограничены. И скоро закончатся. Доступно излагаю?

Рью кивнул.

— Ты благородный. И беглец. Понимаю.

И это его первое предположение? Однако. И от чего же ты бежал, мужик? Но вместо очевидного вопроса, я лишь согласно наклонил голову.