Олимпиец. Том III

Улыбка стала еще шире.

— Удачное.

Из тумана послышался ропот. В нем проскальзывало удивление, замешательство… Даже страх. Но по одному командному жесту «Мамы» голоса затихли. Женщина опустила руку вниз и внимательно уставилась на весело ухмыляющуюся аристократку.

И по-волчьи оскалилась в ответ.

— Смейся, смейся, отродье Лекс. Тебе недолго осталось. Знаешь, что мы с тобой сделаем?

— Сдерем кожу! Давно у нас не было живых!

— Выпьем кровь!

— Сломаем кости! А мясо, мясо пустим на…

Крики слились в один протяжный вой, а серая пелена придвинулась еще на пару шагов. И еще. И еще. Скоро все будет кончено.

«Мама» довольно усмехнулась, потерла руками и… замерла на месте, когда ее жертва сама шагнула вперед.

В туман.

Последнее, что женщина расслышала перед тем, как ее голова взорвалась кровавыми ошмётками был заливистый смех. И фамилия.

Фулмен.

Туман совершил последний рывок и накрыл уже пустой островок среди мглы с головой. Изнутри послышался рев, визги и удивленные крики. Несколько раз сверкнула молния.

А потом все затихло.

Глава 16. Предложение

— Так и будешь стоять или уже зайдешь наконец?

Я смерил незнакомца внимательным взглядом.

Высокий, на две головы выше меня. Жилистый и поджарый, но с отлично развитой мускулатурой.

Он был одет зеленую тунику, а такого же цвета плащ прикрывал его правую руку, плечи и спину. У него было стойкое лицо солдата, а свои длинные золотые волосы он стягивал медным обручем на воинский манер.

Заметив мой изучающий взгляд, он негромко хмыкнул:

— Что, Эфеб? Язык проглотил?

— Да нет, — пожал я плечами. — Осматриваюсь. Ты же не против?

Мужчина ожидал явно не этого. Он косо на меня посмотрел, словно проверяя, не ослышался ли, после чего отвернулся обратно к камину и, не поворачиваясь, махнул рукой. Дескать, «Делай, что хочешь. Мне без разницы».

— Ну и чудненько.

Я улыбнулся я и прошел под мраморной аркой вперед, с интересом оглядываясь по сторонам. А посмотреть тут и правда было на что.

Первое что бросалось в глаза — это три гигантских каменных изваяния у дальней стены зала. Реально гигантских, по десять с лихом метров каждое. Грубо вытесанные и лишенные привычного изыска античных статуй, они изображали… богов?

Да, наверное. Даже не «наверное», а точно. Хотя, признаю честно. Если бы не трезубец Посейдона и молния Зевса, никогда бы не догадался. Методом исключения я пришел к выводу, что лысый урод с челюстью крокодила — это Аид.

Сразу видно — любят и уважают.

А вообще… Тройка главных богов в заброшенном храме с самых глубинах Подземного Царства — это как минимум забавно. Необычно, даже. Хотя ладно, чего это я. На то они и главные боги, чтобы их скульптуры… Тут я еще раз глянул на квадратную каменную башку ближайшей статуи.

Скульптуры, н-да… Ну и уродство.

Нет правда, кто это строил? Пьяные студенты с кафедры архитектуры? Да нет, даже у них получилось бы лучше. Тут ребята же ребята даже не скрывали, что им плевать.

Так вот, обратно к моей мысли.

Зевс, Посейдон, Аид. Неудивительно, что местные «скульптуры» первой троицы пихали направо и налево. В Афинах ситуация примерно такая же. Только Аида обычно заменяли Афиной во всей ее величии и мудрости.

Неуважение для великого бога Аида, но, подозреваю, что отцу было ровным счетом наплевать. Если верить жрецам, то он то еще флегматик.

Тут я не удержался и хмыкнул.

Помня нашу встречу всего несколько часов назад — флегматиком его не назовешь. Орал он на меня знатно. Хотя, справедливости ради, я это заслужил. Чуть не нырнул головой в Бездну, а еще уменьшил собаку до размеров плюшевого медвежонка. Очень милого и пушистого медвежонка.

Я еще раз хмыкнул себе под нос, прошел чуть дальше по залу и, словно повинуясь наитию, медленно развернулся на месте.

Оп-па.

Со северной стороны, прямо слева от арочного входа через которой я и зашел, возвышались еще три таких же каменных титана. Хотя… Действительно ли таких же?

Я прищурил левый глаз.

Мне кажется или это таким образом скульптур пытался подчеркнуть наличие… Женской груди? Треугольной. Три метра в ширину, и это при том, что сами статуи были около десяти. И при этом краем невзрачных, даже уродливых голов подпирали каменный потолок храма.

На губах сама собой мелькнула улыбка.

— Словно в двухтысячный вернулся, четное слово. Когда от графики в играх хотелось выколоть оба глаза. По очереди.

— Это не игра, Эфеб, — внезапно подал голос воин. — И не сон. Поверь мне, я знаю.

Вроде и говорил он мне, но обернуться не потрудился. Воин сидел на корточках и задумчиво наблюдал за танцующими в камине огненными язычками. Этакая статуя, как и шесть других. Только меньше и в разы аккуратнее сделанная.

Хотя ладно. Я погорячился. Изредка мужчина отмирал, чтобы уверенным поднять с пола сухое полено и закинуть его в огонь. Ну или с силой ткнуть внутрь чугунной кочергой, с громким щелканьем высекая в затхлом помещении крошечные искорки пламени.

Я отвернулся, чтобы еще раз взглянуть на каменных гигантов… гигантесс? Гигантух? Короче, на изваяния со стороны входа.

И затем коротко кашлянул, привлекая внимание мужчины.

— Если ты там еще не спишь. Один вопрос.

— Что?