Олимпийская бойня

– А чего им дорожить? У главного инженера тесть в Министерстве транспорта большой начальник, он и назначил его на хлебную должность. А директор держится за главного инженера, сосватал за него дочь свою младшую.

Сабар посмотрел на часы – 12.10. Муса через пятнадцать минут только должен выехать из Дамаска, свободного времени прорва.

– Ладно, ставь чайник.

– Угу, это мы быстро, что будешь пить – чай, кофе?

– У тебя какой кофе?

– Мокка.

– С кардамоном?

– Нет, обычный мокка. А ты предпочитаешь с кардамоном?

– Сирийский кофе и отличается от других приправой.

– Ну, не для всех. Да, кофе с кардамоном придает бодрости, пряность обладает лечебными свойствами, но у меня от него, извини, понос.

Сабар рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – нахмурился механик.

– Извини, не хотел обидеть.

– И еще, – продолжил механик, – кофе должен иметь свой собственный аромат, а не запах приправ. По крайней мере, так считаю я.

– Хорошо, хорошо, вари кофе.

Сирийцы, как все восточные народы, готовят кофе по своим рецептам, но во многих странах он один и тот же. Это приготовление в турке на раскаленном песке. Но в контрольном пункте приспособления для варки с песком не было. Пришлось залить кофе кипятком и доводить до кипения в турке на электроплите.

Аромат, конечно, был не такой, как в кофейне, но напиток все равно получился неплохой.

Сделав глоток, Сабар спросил механика:

– А ты случайно не знаешь Кабира Бейдуллу?

– Брата Мусы? Как не знаю? Очень хорошо знаю. Официально он на продовольственной базе управляющим работает, а неофициально приторговывает дефицитным товаром, благо возможности для этого у него есть.

– Ворует, значит?

– Ну, зачем сразу ворует? Человек умеет деньги делать. И если до сих пор на свободе, то умеет делать грамотно. Такие и должны быть в начальниках, директорах, а то поставят какого-нибудь партийного чиновника, тот и развалит все! Но… я этого не говорил.

– Я ничего не слышал. Умеет брат Мусы делать деньги – молодец. Муса другой.

– А откуда ты его знаешь?

– Мы в школе вместе учились, правда, в разных классах, но одногодки.

– Понятно. Только странно, что ты спрашиваешь о Кабире.

– Ничего странного. У меня к нему дело есть.

Механик почесал бородку:

– А?! И ты хочешь, чтобы Муса свел вас?

– Да!

– Ну, это не сложно. Кабир общительный человек, да и живет он недалеко отсюда.

– Но сейчас, наверное, на базе?

– Кто знает? Может, там, а может, и там, где сейчас наш директор с главным инженером.

– Ты на что намекаешь?

Механик усмехнулся:

– Ты думаешь, начальство действительно по делам ездит во время рабочего дня?

– Конечно.

– Наивный ты человек. К девкам они ездят в пригород. Там несколько борделей подпольных. Не всегда, конечно, но частенько. Там же и Кабир. Он, кажется, в дружеских отношениях с нашим директором.

– А тебе откуда это все известно?

Механик нагнулся к Сабару:

– Поклянись, что никому не скажешь.

– Клянусь.

– У моего соседа в этом борделе племянница работает. Думаю, объяснять, что у нее за профессия, не надо?

– Нет.

– Так вот она как-то рассказала дяде, что творится в их борделе, и назвала кое-какие фамилии.

– И это были фамилии директора, главного инженера и управляющего продовольственной базы.

– Одни среди многих.

– Понятно. Значит, на базе делать нечего?

– Думаю, нечего, да скоро и Муса приедет. Давай в нарды сыграем. А он тебя вечером сведет с Кабиром.

– Хотелось бы раньше.

– Ну, не знаю. Хочешь, езжай на базу.

Подумав, Сабар решил дождаться Мусу. В конце концов, с Нурсули окончательной договоренности не достигнуто, и он беспричинно беспокоить Бейдуллу не будет.

Механик раскрыл на топчане доску, высыпал из мешочка шашки, игральные кости.

– Я буду белыми.

– Мне без разницы.

Шеш-беш, как еще называли нарды, – увлекательная игра. Можно играть весь вечер, чем частенько занимаются на востоке мужчины, когда отступит жара и наступит приятная прохлада.

Игру прервали, когда пришел автобус из Думайра.

Механик проверил его, зашел с водителем в помещение, поставил время прибытия в журнал, затем расписался и протянул путевой лист водителю:

– Держи, Хамид, и поставь автобус на мойку, а после подтяни рулевую тягу.

– Ладно, а у тебя что – проверка?

– Друг зашел. Все – иди, иди, пока мойка и мастерская свободны. Учти, не сделаешь, что сказал, завтра не выпущу.

– Да понял я.

Водитель ушел.

– Вот, – проговорил механик, заползая на топчан, – наберут молодежь, она и не следит за техникой. А техника, как женщина, она уход требует. Но ладно, следующий будет Муса.

– Да, быстро время пролетело.

– Чей ход?

– Твой.

– Ага!

Механик бросил кости:

– О, отлично, пять много. Так недолго и до «марса».

– Не спеши. Куши не только тебе выпадают.

– Давай, посмотрим. Может, еще кофе?

– Потом.

– Хоп.

Они вновь взялись за игру.

Механик все-таки поставил Сабару «марс», и не простой, а «домашний». Это положение, когда один из игроков заводит все шашки на свое поле, но не успевает выбросить ни одной.

– Да, – достал пачку сигарет Сабар, – «марс».

– Жаль, что просто так играли. Надо было на интерес. Втрое заплатил бы.

– На интерес и я по-другому играл бы.

– Не-е. Проиграл бы все равно. У меня на улице никто выиграть не может.