Олимпийские игры Путина

Б. НЕМЦОВ: Вот так. Его не выполнили. И вот это давление дикое я ощутил впоследствии. Например, нам удалось провести честный аукцион по «Связьинвесту», может, вы помните. Продавалось 25 % акций компании «Связьинвест», это собственно, телекоммуникационная компания, которая владела всеми стационарными телефонами в России. Условие было такое: у нас приватизация будет по-честному, кто больше заплатит, тот и выиграет. Очевидные совершенно правила. Это возмутило людей. Люди бегали по кабинетам и говорили: нет, не кто больше заплатит, а мне дайте все. В общем, это было ужасно, мы, конечно, продали все по-честному. Но каждый элементарный шаг давался с огромным трудом. Например, частные банки не могут обслуживать государственные счета, например, таможенные счета. Скандал грандиозный. Или, например, госзакупки должны быть на конкурсной основе. Тогда не было конкурсов. Их сейчас тоже нет, но по другой причине. Сейчас из-за коррупции нет, тогда просто правил не было. «А почему, мы же уже поставляли для армии продовольствие, почему это мы должны в конкурсах каких-то участвовать?» По каждому поводу, очевидному, элементарному, все время какие-то разбирательства и так далее.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На самом деле, после того как вы нам рассказали, что вас так удивило в Москве.

Б. НЕМЦОВ: Меня еще одна вещь удивила бытовая. Она очень прикольная. Но она меня реально удивила. Дело в том, что у меня жилья не было в Москве, и когда я приехал, Жанка была еще маленькая, в школу ходила. Жанну, мою старшую дочку, вы знаете. Но для того чтобы ребенка в школу устроить, надо иметь регистрацию. Первому вице-премьеру тоже надо иметь регистрацию, а то иначе. бомж. Я позвонил Лужкову, он тогда мэром работал, если вы еще помните, и говорю: «Юрий Михайлович, такая история, я в Москву приехал, мне надо дочь в школу определять, нужна регистрация. Страховка медицинская, то, да се. Нужна регистрация». — «Да, хорошо». Каждую встречу мы еженедельно и даже чаще встречались с Ельциным, Ельцин меня спрашивал: тебя Лужков прописал? Так по-советски. Я ему отвечал, поскольку мне было не до прописки, а Жанке-то было до прописки, естественно. Она не могла в Москве, она просто продолжала учиться в Нижнем из-за этого. Она в Нижнем осталась с бабушкой. Одну неделю не прописывает, вторую, третью. И, в общем, проходит несколько месяцев, я не прописан, скандал в семье. Ребенка нет в Москве. Ельцин в очередной раз спрашивает. А мы с ним «Газпром» обсуждали. Вдруг он говорит: «Тебя прописали или нет, в конце концов?». Я говорю: «Да нет, меня не прописали». И тут

Ельцин разозлился безумно. И говорит: «Сейчас я позвоню Лужкову». Снимает трубку. Лужков как будто под дверью сидел, тут же, естественно, берет трубку. Ельцин ему говорит: «Мелковато вы себя ведете, Юрий Михайлович. Очень мелко». И положил трубку. Я говорю: «А вы думаете, он понял, о чем?»

И. ВОРОБЬЕВА: Представляешь, какая паника у человека, когда президент говорит такие слова.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И потом прописали НЕМЦОВа в Кремле сразу.

Б. НЕМЦОВ: Я был в шоке. Я говорю: «Он же не понял ничего». — Он говорит: «Все он понял». Я говорю: «Как он понял?» — «Ну вот смотри, он старый аппаратчик, он первое, что делает, звонит в приемную, где у меня секретарь, и задает вопрос: кто внутри? Ему естественно говорят: внутри НЕМЦОВ. А дальше он все понимает». Я все равно не поверил, вышел, с утра прихожу на работу, у меня лежит распоряжение Лужкова, что я зарегистрирован по адресу Садово-Кудринская улица, дом 19. Нормально?

Б. НЕМЦОВ: Таки сейчас все работает, поверьте мне.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как меняется (если меняется) принцип, механизм принятия решений, когда вы губернатор и когда вы в правительстве? Разный уровень давления, разная степень ответственности. И кстати, вопрос о самостоятельности.

Б. НЕМЦОВ: Очень высокий у меня был уровень самостоятельности. Это совсем не нынешний губернатор. У меня, во-первых, в губернии половина налогов оставалась на территории губернии. Сейчас 35 % всего. Кроме того, у меня не было надсмотрщиков, не было стукачей, которые писали, как сейчас.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы уверены, что не было?

Б. НЕМЦОВ: Они были, но на их доносы никто внимания не обращал. Так бы я сказал. Кроме того, я ничего такого преступного не делал, я работал и работал. Очень высокий уровень доверия был, естественно. Ко мне. И это позволяло очень многое сделать. Это первое. Но, конечно, я не мог там совершать какие-то незаконные поступки, хотя должен вам сказать, один был эпизод.

И. ВОРОБЬЕВА: Вы с таким сожалением об этом говорите.

Б. НЕМЦОВ: Ну, я вам один эпизод расскажу. Не знаю, будет он вам интересен или нет. Но это наша судьба. Мне не платили налоги малые предприниматели. Когда я стал выяснять почему, я спросил у ФСБ, у полиции, милиции, они мне говорят: а они бандитам платят.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Правильно, двойное налогообложение не должно существовать.