Олимпийские, первые, жаркие! (СИ)

— Извини, рука дрогнула.

Потом Васёк зашёл в лужу, как капитан Грин к своей Ассоль, и стал поднимать мокрую плачущую Танечку.

Зашёл к Шестернёву перед отъездом. Он в Москву собирается перебираться в следующем месяце. Рассказывает, что в облисполкоме трясли из-за слишком высоких зарплат его рабочим и служащим. А на парткоме выговор влепили за "БМВ". Мол, на отечественных авто нужно ездить и не выделываться.

Понятно. "Каждый должен иметь экипаж и ливрею, соответствующие своему чину".

Партнёр рассказал о сборке шариковых ручек, о начале выпуска наших копий зажигалок Сolibri Мonopol. Я передал для конструкторов листочки с чертежами детской "пружинки", "Русского обруча", спального мешка с текстильной застёжкой, станкового туристического рюкзака "Ермак".

— Ну, это ты автор перебрал. — скажут некоторые читатели, — Не могло такого быть в 51-м...

— Ну, почему же? Другие авторы могут в СССР в это время йогурты в магазинах продавать и в боксёрские секции детей с шести лет записывать... "Пипл хавает" и голосует рублём за успешные рояльные нетленки...

На вокзале очухавшийся к вечеру Колобок играл на гитаре, а Татушин, надев для красоты на голову полотенце, пел куплеты, типа "ёлки-моталки просил я у Наталки..."

По радио передают новости про войну — какие города и посёлки в Турции освобождены...

Наверное, и у нас, и у курдов потери уже на тысячи идут...

Читаю в "Спорте" обзорную статью про футбольное Первенство. У первых трёх призёров ни одной нулевой ничьей — команды заряжены на атаку. Впрочем нулевых ничьих нет и у Спартака(Тбилиси), занявшего последнюю строчку. Самые результативные матчи первенства с участием команды ВВС. Самая закрытая команда — куйбышевские "Крылья Советов".

В "Комсомолке": в 1952 году начнётся строительство Братский ГЭС. На пленуме ЦК ВЛКСМ говорилось о ключевом значении этой стройки для развития Сибири. Она объявлялась комсомольско-молодёжной стройкой. Пять тысяч путёвок нужно раздать в горкомах и райкомах комсомола до конца года.

В вагоне достаю сальковский роман "Хвост". Ну вот, что за название дурацкое. Но, в первой главе стало понятно: Хвост — это и Василий Хвостов, из бедной дворянской семьи 18-го века и Владимир Неупокоев, попаданец из начала 20-го века, ставшим "хвостом" в мозгу этого хроноаборигена.

Сальков в Горьком где-то смог купить потрёпанный, но рабочий "Ундервуд", на котором уже пару месяцев и печатал свою нетленку...

Эх, — думаю, — лучше бы, этот башковитый офицер-морячок Неупокоев сюда на ГАЗ попал в цех. Стал бы стахановцем.... Но, проблема в том, что никакие прорывы и новые методы работы вскоре на советских предприятиях никому станут и нафиг не нужны. Был пятилетний план и заводчане его выполняли с непредсказуемым качеством. Так что попаданца-стахановца, обуреваемого идеями "нарастить и повысить", скорее всего работяги загнали бы тёмный уголок и отмутузили бы вноговую.

22 сентября 1951 года. Москва.

Покупаем с Васечкой от команды на свадьбу Яшину чайный сервиз. У продавца в магазине, как обычно, счёты на прилавке, а за спиной табличка "Деньги получает продавец".

Свадьба будет у родни невесты. В двух комнатах установлены соседские столы и сколоченные из досок лавки. Всем подъездом для свадьбы приготовили нехитрую снедь, напекли пирогов. Невеста Яшина — Валентина, без родителей воспитывает младшего брата и живёт небогато. Не будет у молодых в ближайшее время никакого медового месяца. Послезавтра сядем на сборы в Тарасовку. Потом "Милан", Вена, Кубок СССР, Кубок Ярмарок(Яшина взяли третьим вратарём), снова "Милан". А потом Лёве на зимний сбор в Горький, где тренировки пойдут привычной чередой. Вот зимой, Маслов может и отпустит Лёву в отпуск к молодой жене.