Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго

"Позволь мне отказаться от этого счастья и чести и не нарушать осторожности, деликатности и уважения, с которыми я тридцать лет относилась и к твоему и к моему собственному дому. Если когда-либо (что мне представляется невозможным) я буду приглашена тобою, то это должно быть сделано не случайно, но обдуманно, с согласия всей семьи, - только так я должна появиться в твоем доме. Позволь мне не нарушать нравственных убеждений всей моей жизни и сохранять достоинство и святость моей любви..."

Княгиня Негрони слишком хорошо изучила последнюю роль своей жизни.

2. "ОТВЕРЖЕННЫЕ"

Гюго был гораздо хуже епископа Бьенвеню.

Я в этом убежден. Но при всех своих кипучих

страстях этот сын земли, однако, способен

создать образ святого, возвышающийся над

человеком.

Ален

В течение тридцати лет Виктор Гюго обдумывал и писал большой социальный роман. Несправедливость наказаний, помилование осужденных, картины нищеты, влияние истинно святого человека на оступившегося - все эти темы занимали его воображение уже в то время, когда он писал повести "Последний день приговоренного к смерти", "Клод Ге" и такие стихи, как "За бедных". Он собирал материалы о каторге, о епископе города Диня монсеньере Мьоли, о каторжнике Пьере Морене, о стекольном производстве в Монрейль-сюр-Мер, о богатом мерзавце, сунувшем горсть снега за ворот несчастной проститутке. К 1840 году он набросал план этого романа: "Нищета". История одного святого. История мужчины. История женщины. История куклы..." Это было в духе времени: Жорж Санд, Эжен Сю, даже Александр Дюма и Фредерик Сулье писали романы о страданиях народа. Успех "Парижских тайн", вероятно, оказал влияние на содержание "Отверженных". Но автором руководили и свои собственные, искренние побуждения.

Любовь к отверженным во мне жива,

Как брат, я сердцем с ними;

Но как помочь толпе, бурлящей и гонимой?

Как защитить ее права?

Для утешенья как найти слова?

И боль, и нищета, и тяжкий труд

Меня вопросы эти вечно жгут

[Виктор Гюго, "К Луи С." ("Все струны лиры")].

Эти стихи выражают и постоянство, и силу его чувств. С 1845 по 1848 год он почти всецело посвятил себя написанию романа "Нищета", который в то время назывался "Жан Трежан".

Работа эта была прервана "вследствие революции". Поток "Возмездия" всецело увлек поэта. Затем его поглотили безграничные мистические мечтания и "Маленькие эпопеи". 26 апреля 1860 года - день, когда он решил не покидать больше свой скалистый остров, - он открыл железный сундук, где хранились заметки и рукопись "Нищеты"; во время изгнания и путешествий по морю этому сундуку не раз грозила опасность пойти ко дну.

"Я потратил семь месяцев на то, чтобы постигнуть в целостном виде представшее моему воображению произведение, чтобы создать единство между частями, написанными двенадцать лет тому назад, и теми главами, которые мне предстоит написать. Впрочем, все было сделано основательно. "Provisa res" [заранее изучив предмет (лат.)] сегодня я вновь начинаю (чтоб уж больше, как я надеюсь, не отрываться от него) труд над книгой, прерванный 21 февраля 1848 года".

Как известно, в "Отверженных" реальные факты составляют бесспорную основу произведения. Монсеньер Мьолис, выведенный под именем Мириэля, действительно существовал, было в действительности и то, что говорится о нем в романе. Бедность этого святого прелата, его аскетизм, его милосердие, наивное величие его речей вызывали восхищение всех жителей Диня. Некий каноник Анжелен, служивший секретарем у Мьолиса, рассказал историю Пьера Морена, отбывшего срок каторжника, которого не пускали ни в одну из гостиниц, потому что он предъявлял "волчий паспорт"; человек этот пришел к епископу и был принят в его доме с распростертыми объятиями, так же как и Жан Вальжан. Но Пьер Морен не украл серебряные канделябры, как это сделал Жан Вальжан; епископ отправил его к своему брату, генералу Мьолису, и тот был настолько доволен бывшим каторжником, что сделал его своим вестовым. Реальная жизнь дает нам зыбкие и смутные образы, художник по своему усмотрению распределяет свет и тени.

Далее романист воспользовался опытом личной жизни. В "Отверженных" появляются аббат Роган, издатель Райоль, матушка Саге, сад монастыря фельянтинок, молодой Виктор Гюго - под именем Мариуса и генерал Гюго - под именем Понмерси. Мариус совершает прогулки с Козеттой, как это делали Виктор и Адель. Мариус три дня дулся на Козетту потому, что ветер в Люксембургском саду до колен поднимал ее священное платье. В политике взгляды Мариуса меняются, как и у автора романа. В записи, относящейся к 1860 году, говорится:

"Совершенно изменить образ Мариуса, заставить его судить о Наполеоне и его истинном значении. Три периода: 1. Роялист. 2. Бонапартист. 3. Республиканец".