Оливер Твист

— Когда дѣвушки, такія молодыя, добрыя, прекрасныя, какъ вы, — твердо отвѣтила Нанси:- отдаютъ свои сердца, то вѣдь и васъ любовь можетъ принудить къ чему угодно, васъ, у которыхъ есть домашній очагъ, друзья, поклонники, все, что сердцу нужно. Когда такая, какъ я, не имѣющая вѣрной кровли, кромѣ крышки гроба, не имѣющая въ болѣзни или передъ смертью иныхъ друзей, кромѣ больничной сидѣлки, отдаетъ свое гадкое сердце мужчинѣ, предоставивъ ему то мѣсто, которое пустовало въ теченіи всей нашей несчастной жизни, то кто можетъ надѣяться исцѣлить насъ? Жалѣйте насъ, леди… жалѣйте насъ за то, что у насъ осталось только одно женское чувство — да и то, по жестокой волѣ небесъ, вмѣсто отрады и гордости приноситъ лишь новыя страданія и муки.

— Возьмете ли вы, — сказала Роза послѣ паузы:- отъ меня немного денегъ, которыя позволятъ вамъ жить не безчестно, по крайней мѣрѣ, до нашей новой встрѣчи?

— Ни одного пенни, — отвѣтила Нанси, махнувъ рукой.

— Не преграждайте доступа къ своему сердцу всѣмъ моимъ попыткамъ помочь вамъ, — сказала Роза, тихо подходя къ ней. — Я искренно желаю вамъ пользы.

— Вы помогли бы мнѣ больше всего, — ломая руки, отвѣтила Нанси, — если вы могли взять сразу мою жизнь, потому что сегодня мнѣ тяжелѣе, чѣмъ когда лкбо раньше, будетъ сознавать, кто я такая, и для меня было бы утѣшеніемъ хоть умереть не въ томъ аду, гдѣ я жила. Да благословитъ васъ Господь, милая леди, и да пошлетъ онъ вамъ столько же счастья, сколько я терплю стыда!

Съ этими словами несчастная женщина, громко рыдая, ушла, а Роза Мэйли, еще находясь подъ ошеломляющимъ впечатлѣніемъ этого страннаго свиданія, болѣе похожаго на быстрый сонъ, чѣмъ на дѣйствительность, опустилась на стулъ и попыталась привести въ порядокъ свои взволнованныя мысли.

XLI. Глава, содержащая новыя открытія и доказывающая, что неожиданности, подобно несчастіямъ, рѣдко являются въ одиночку

Положеніе Розы было въ самомъ дѣлѣ крайне затруднительно. Испытывая самое живое и жгучее желаніе проникнуть въ тайну, которой было окружено происхожденіе Оливера, она должна была въ то же время свято соблюсти довѣріе, только что выказанное ей этой несчастной женщиной, обратившейся къ ней, какъ къ молодой и чистой дѣвушкѣ. Ея слова и чувства тронули сердце Розы, и загорѣвшееся въ ней желаніе вернуть падшую на путь раскаянія и надежды шло рука объ руку съ ея любовью къ мальчику и пламенной искренностью, едва ли уступало этому послѣднему чувству.

Они предполагали пробыть въ Лондонѣ только три дня, а затѣмъ уѣхать на нѣсколько недѣль далеко на берегъ моря. Теперь была полночь перваго дня. На что рѣшиться, что предпринять въ теченіи сорока восьми часовъ? Или какъ отсрочить отъѣздъ, не возбуждая подозрѣній?

Съ ними находился мистеръ Лосбернъ и долженъ былъ пробыть и остальные два дня; но Роза слишкомъ хорошо знала горячность милаго доктора и слишкомъ ясно предугадывала гнѣвъ, съ которымъ, въ первомъ порывѣ негодованія, онъ отнесся бы къ пособницѣ вторичнаго плѣненія Оливера, чтобы довѣрить ему секретъ, не опираясь на опытнаго друга, который помогъ бы ей выгодно представить несчастную женщину. Эти же доводы побуждали Розу къ величайшей осторожности и осмотрительности, прежде чѣмъ разсказать все дѣло мистриссъ Мэйли, которая первымъ долгомъ призвала бы на совѣтъ почтеннаго доктора. По тѣмъ же соображеніямъ едва ли можно было думать о томъ, чтобы обратиться къ какому нибудь юристу, если бы даже она знала, на комъ остановить выборъ. Ей пришла было мысль искать поддержки у Гарри, но, вспомнивъ о томъ, какъ они въ послѣдній разъ разстались, она сочла очень неудобнымъ звать его назадъ, когда — тутъ слезы затуманили ея глаза — когда онъ, быть можетъ, успѣлъ забыть ее и наслаждается новымъ счастьемъ.

Волнуемая этими соображеніями, склоняясь то къ одному рѣшенію, то къ другому и снова ихъ всѣ отвергая, когда каждый доводъ въ послѣдовательности представился ея уму, Роза провела безсонную и безпокойную ночь. На утро, обдумавъ все снова, она пришла къ крайнему выводу, что остается только посовѣтоваться съ Гарри.

«Если для него будетъ мучительно», думала она, «явиться сюда, то каково это будетъ мнѣ! Но, можетъ быть, онъ не пріѣдетъ, а только напишетъ, или же, если и пріѣдетъ, то будетъ старательно избѣгать встрѣчи со мной — какъ онъ сдѣлалъ, когда уѣзжалъ. Я тогда этого не ожидала; но это было лучше для насъ обоихъ». Тутъ Роза уронила перо и отвернулась, какъ бы не желая, чтобы даже бумага, которая будетъ ея гонцомъ, видѣла ея слезы.

Она пятьдесятъ разъ снова брала перо и опять клала его, и обдумывала и передумывала первую строчку письма, не написавъ еще ни слова; въ эту минуту Оливеръ, гулявшій по улицамъ съ мистеромъ Джайльсомъ въ качествѣ своего тѣлохранителя, вдругъ вбѣжалъ въ комнату съ такой поспѣшностью и въ такомъ сильномъ волненіи, что можно было подумать, не случилось ли опять что либо тревожное.

— Что это съ тобой случилось? — спросила Роза₃ вставая и идя ому навстрѣчу.