Оливер Твист

Предоставивъ ей и Оливеру на досугѣ обмѣниваться впечатлѣніями, мистеръ Броунлоу повелъ Розу въ сосѣднюю комнату. Тамъ онъ выслушавъ подробный разсказъ о ея свиданіи съ Нанси, немало удивившій и поразившій его. Роза объяснила также, почему она не сочла возможнымъ сразу же сообщить все мистеру Лосберну. Старый джентльменъ нашелъ, что она поступила очень благоразумно, и немедленно рѣшилъ самолично переговорить съ почтеннымъ докторомъ. Чтобы скорѣе предоставить ему къ этому, возможность, они условились, что мистеръ Броунлоу явится въ отель въ восемь часовъ вечера, а къ тому времени надо осторожно разсказать обо всемъ происшедшемъ мистриссъ Мэйли. Порѣшивъ на этомъ, они разстались, и Роза съ Оливеромъ вернулись домой.

Гнѣвъ добраго доктора вполнѣ оправдалъ ожиданія Розы. Едва только ему передали исторію Нанси, какъ онъ разразился проклятіями и угрозами, клянясь, что онъ сдѣлаетъ ее первой жертвой соединенной проницательности господъ Блэтерса и Деффа, и уже надѣлъ шляпу, чтобы отправиться къ этимъ почтеннымъ джентльменамъ. Нѣтъ сомнѣнія, что въ первомъ приступѣ раздраженія онъ исполнилъ бы свое намѣреніе, ни секунды не задумываясь о его послѣдствіяхъ, если бы его не удержали съ одной стороны столь же стремительное противодѣйствіе мистера Броунлоу, который самъ отличался вспыльчивостью, а съ другой — тѣ доводы, которые наилучшимъ образомъ могли быть разсчитаны нa то, чтобы отговорить его отъ такого необдуманнаго шага.

— Тогда, чортъ возьми, что же надо дѣлать? — сказалъ неистовый докторъ, когда они вошли въ комнату, гдѣ ожидали ихъ Роза и мистриссъ Мэйли. — Не будетъ ли лучше всего выразить благодарность всѣмъ этимъ бродягамъ, мужчинамъ и женщинамъ, и попросить ихъ принять по тысячѣ фунтовъ на каждаго — какъ скромный знакъ нашего уваженія и признательности за ихъ доброту по отношенію къ Оливеру?

— Ну, не совсѣмъ такъ — возразилъ со смѣхомъ мистеръ Броунлоу. — Однако мы должны дѣйствовать очень осторожно и осмотрительно.

— Осторожность и осмотрительность! — вскричалъ докторъ. — Да я послалъ бы ихъ…

— Не все ли равно куда, — перебилъ мистеръ Броунлоу. — Но подумайте, отославъ ихъ куда либо — можемъ мы развѣ разсчитывать на достиженіе цѣли, которую имѣемъ въ виду?

— Какой цѣли? — спросилъ докторъ.

— Узнать, кто родители Оливера, и возвратить ему наслѣдство, котораго, если вся эта исторія вѣрна, его лишили обманнымъ образомъ.

— А! — произнесъ мистеръ Лосбернъ, обмахиваясь носовымъ платкомъ:- я почти забылъ про это.

— Вѣдь подумайте, — продолжалъ мистеръ Броунлоу, — если даже исключить совершенно вопросъ объ этой бѣдной дѣвушкѣ и предположить, что удалось бы передать этихъ негодяевъ въ руки правосудія, не затронувъ ее, — что вышло бы хорошаго?

— А то, что по меньшей мѣрѣ нѣсколькихъ изъ нихъ повѣсили бы, — отвѣтилъ докторъ:- а остальныхъ отправили бы на каторгу.

— Очень хорошо, — сказалъ мистеръ Броунлоу съ улыбкою;- но нѣтъ сомнѣнія, что они и сами пристроятся такимъ образомъ, только дайте имъ время; если же вмѣшаемся мы, то, думается мнѣ, это будетъ донкихотскимъ поступкомъ. Мы повредимъ нашимъ же интересомъ, или, по крайней мѣрѣ, интересамъ Оливера, что то же самое.

— Какъ такъ? — спросилъ докторъ.

— А вотъ какъ. Вѣдь ясно до очевидности, что намъ будетъ чрезвычайно трудно добраться до дна тайны, пока мы не сумѣемъ поставить на колѣни этого человѣка — Монкса. А это можно осуществить только хитростью, поймавъ его въ тотъ моментъ, когда онъ не находится среди этихъ мошенниковъ. Ну, допустимъ, что его арестуютъ, — у насъ нѣтъ доказательствъ противъ него. Онъ даже — поскольку мы знаемъ, поскольку намъ извѣстны всѣ обстоятельства дѣла — не замѣшанъ ни въ какихъ разбояхъ шайки. Его бы не выпустили сразу на свободу, но едва ли ему назначили бы болѣе продолжительное наказаніе, чѣмъ тюремное заключеніе, налагаемое на бродягъ и праздношатающихся. И ужъ разумѣнтся потомъ его ротъ будетъ сомкнутъ на вѣки, такъ что мы получимъ отъ него не болѣе свѣдѣній, чѣмъ въ томъ случаѣ, если бы онъ былъ глухъ, нѣмъ слѣпъ и вдобавокъ — идіотъ.

— Но тогда, — загорячился снова докторъ:- скажите мнѣ, неужели есть какой нибудь смыслъ въ томъ, чтобы считать обязательнымъ обѣщаніе, данное дѣвкѣ, - обѣщаніе, которое было внушено самыми лучшими и добрыми намѣреніями, но…

— Пожалуйста, дорогая леди, не касайтесь этого вопроса, — сказалъ мистеръ Броунлоу, останавливая Розу, хотѣвшую заговорить. — Обѣщаніе надо сдержать. Я не думаю, чтобы это, хоть въ малѣйшей степени, послужило препятствіемъ нашимъ намѣреніямъ. Но прежде чѣмъ принять какой либо опредѣленный образъ дѣйствій, намъ необходимо повидать молодую женщину, чтобы узнать, согласна ли она выдать намъ Монкса при условіи, что онъ будетъ имѣть дѣло съ нами, а не съ судебной властью, — и, если она не хочетъ или не можетъ этого сдѣлать, то намъ надо получить отъ нея описаніе посѣщаемыхъ имъ мѣстъ и его внѣшности, чтобы имѣть возможностъ узнать его. Мы не можемъ видѣть ее раньше воскресенья, вечеромъ; а теперь вторникъ. Я предложилъ бы пока не предпринимать ничего и держать это въ секретѣ отъ самого Оливера.