Оливер Твист

Но не одинъ только старый джентльменъ поднялъ этотъ крикъ. Доджеръ и мистеръ Бетсъ, не желая привлечь на себя вниманіе, если побѣгутъ по улицѣ, скрылись въ первыхъ попавшихся воротахъ за угломъ. Какъ только они услышали крикъ и увидѣли бѣгущаго Оливера, они тотчасъ же догадались, въ чемъ дѣло и постарались извлечь изъ этого пользу. Съ громкимъ крикомъ «держи вора!», они пустились преслѣдовать его, какъ истые добрые граждане.

Не смотря на то, что Оливеръ былъ воспитанъ философами, онъ теоретически мало былъ знакомъ съ прекрасной аксіомой, которая учитъ, что самоохраненіе есть первый законъ природы. Знай онъ ее, онъ постарался заранѣе приготовиться ко всему. Но онъ не былъ подготовленъ къ тому, а потому страшно былъ огорченъ, когда онъ мчался, какъ вѣтеръ, а по пятамъ его гнались старый джентльменъ и два его товарища, кричавшіе и ревѣвшіе на всѣ горло.

«Держи вора! Держи вора!» Слова эти, какъ и всегда, произвели магическое дѣйствіе. Приказчикъ вышелъ изъ-за конторки; ломовикъ оставилъ повозку, мясникъ отставилъ въ сторону свой лотокъ, булочникъ свою корзину, молочникъ свое ведро, мальчикъ для посылокъ свои пакеты, школьникъ сумку съ книгами, каменьщикъ — кирку, ребенокъ воланъ. И все это понеслось впередъ, какъ попало, перегоняя, толкая другъ друга, крича, свистя, наскакивая на прохожихъ, выходящихъ изъ за угла, спотыкаясь на собакъ и приводя въ недоумѣніе птицъ. И всему этому вторили и улицы, и скверы, и дворы.

«Держи вора! Держи вора!» Крикъ этотъ подхватывали сотни голосовъ и толпа увеличивалась на каждомъ поворотѣ. Погоня усиливалась, летѣли брызги грязи, стучала мостовая, открывались окна, изъ домовъ и дворовъ выбѣгали люди, и впередъ, все впередъ неслась толпа; зрители на самомъ интересномъ мѣстѣ бросили «Петрушку» и присоединившись къ бѣгущимъ, съ удвоенной силой подхватывали крикъ: «держи вора! держи вора!»

«Держи вора! Держи вора!» Въ натурѣ человѣка лежитъ какая то особенная страсть къ преслѣдованію. А бѣдный, несчастный мальчикъ, задыхаясь отъ усиленнаго бѣга, съ трепещущимъ отъ страха сердцемъ, съ выраженіемъ смертельнаго ужаса во взорѣ, съ крупными каплями пота на лицѣ, напрягалъ каждый нервъ свой каждый мускулъ, чтобы перегнать своихъ преслѣдователей. Но толпа нагоняла его, съ каждой минутой выигрывая пространство и выражая радость свою по этому поводу громкимъ крикомъ, шиканьемъ, визгомъ. «Держи вора!» Ахъ, держите его ради Бога, ради состраданія къ нему!

Поймали наконецъ! Ловкій ударъ. Вотъ онъ на мостовой… толпа волнуется, жестикулируетъ… приходятъ новые зрители… они проталкиваются сквозь толпу… тѣснятъ ее, чтобы взглянуть на него. «Отойдите въ сторону!» «Дайте ему больше воздуха!» «Пустяки! не стоитъ онъ этого!» «Гдѣ джентльменъ?» «Вотъ онъ, идетъ по улицѣ!» «Дайте мѣсто джентльмену!» «Тотъ ли это мальчикъ, сэръ!» «Да!»

Оливеръ, между тѣмъ, лежалъ покрытый грязью и пылью, изо рта у него шла кровь; онъ дико оглядывался кругомъ на лица окружавшей его толпы, когда стоявшіе впереди люди пропустили къ нему стараго джентльмена.

— Да, — сказалъ джентльменъ, — боюсь, что это тотъ самый мальчикъ.

— Боится! — пронесся шепотъ по толпѣ. — Какой онъ добрый!

— Бѣдняжка! — сказалъ джентльменъ. — Онъ сильно ударился.

— Я ударилъ его, сэръ! — сказалъ высокій, неуклюжій человѣкъ, выступая впередъ. — Я хватилъ его кулакомъ по рожѣ… Я остановилъ его, сэръ!

Неизвѣстный притронулся къ шляпѣ и осклабился, видимо надѣясь на то, что ему дадутъ что нибудь за труды. Но старый джентльменъ взглянулъ нa него съ отвращеніемъ и тревожно оглянулся кругомъ, какъ бы высматривая мѣсто, куда ему уйти. Весьма возможно, что это и удалось бы ему, если бы не полицейскій, который въ эту минуту протискался черезъ толпу и, подойдя къ Оливеру, схватилъ его за шиворотъ.

— Ну, ты, вставай, — сказалъ онъ грубо.

— Это не я, сэръ! Право, не я, это два мальчика, — сказалъ Оливеръ, протягивая къ нему руки съ мольбой и оглядываясь кругомъ. — Они здѣсь гдѣ-нибудь.

— Не видно ихъ, — отвѣчалъ полицейскій, — говоря нѣсколько насмѣшливо и не подозрѣвая, что говоритъ правду. Доджеръ и Чарли Бетсъ еще нѣсколько времени тому назадъ дали тягу черезъ первый попавшійся дворъ. — Вставай же!

— Не обижайте, его, — сказалъ старый джентльменъ.

— Не обижу, сэръ, — отвѣчалъ полицейскій и въ доказательство своихъ словъ изо всѣхъ силъ дернулъ мальчика за куртку. — Вставай! Знаю я всѣхъ васъ хорошо. Встанешь ли ты, наконецъ, на ноги, негодяй!

Оливеръ еле могъ стоять и ему пришлось употребить неимовѣрныя усилія, чтобы встать на ноги. Полицейскій взялъ его за шиворотъ и быстрымъ шагомъ повелъ по улицѣ. Джентльменъ пошелъ рядомъ съ полицейскимъ, а нѣкоторые изъ толпы опередили ихъ и то и дѣло оборачивались назадъ, чтобы взглянуть на Оливера. Сзади всѣхъ шли мальчики и громко вскрикивали отъ восторга.

XI. О мистерѣ Фенгѣ, полицейскомъ коммиссарѣ, и о томъ, какъ совершается иногда правосудіе