Оливер Твист

— Онъ не хочетъ отвѣчать, кажется? — сказалъ мистеръ Фентъ. — Хорошо, очень хорошо! Гдѣ онъ живетъ?

— Гдѣ можетъ, ваша милость! — отвѣчалъ полисменъ, дѣлая видъ, что выслушалъ отвѣтъ.

— Есть ли у него родители? — продолжаіъ мистеръ Фенгъ.

— Онъ говоритъ, что они умерли, когда онъ былъ совсѣмъ еще маленькій, — отвѣчалъ наудачу полисменъ.

Въ этомъ мѣстѣ допроса Оливеръ поднялъ голову и, бросивъ кругомъ умоляющій взглядъ, слабымъ голосомъ попросилъ дать ему пить.

— Глупости! — крикнулъ мистеръ Фенгъ, — нечего дурачить меня!

— Мнѣ кажется, онъ въ самомъ дѣлѣ боленъ, ваша милость, — осмѣлился сказать полицейскій.

— Мнѣ это лучше извѣстно, — отвѣчалъ мистеръ Фенгъ.

— Смотрите за нимъ, полисменъ, — сказалъ старый джентльменъ, невольно протягивая руки, — онъ сейчасъ упадетъ.

— Отойдите въ сторону, полисменъ, — крикнулъ мистеръ Фенгъ, — пусть падаетъ, если ему нравится.

Пользуясь этимъ добрымъ позволеніемъ, Оливеръ упалъ на полъ и потерялъ сознаніе. Бывшіе въ конторѣ люди переглянулись другъ съ другомъ, но не посмѣли двинуться съ мѣста.

— Я такъ и зналъ, что онъ притворщикъ! — сказалъ мистеръ Фенгъ, считая случившееся неоспоримымъ доказательствомъ своихъ словъ. — Пусть лежитъ, ему это скоро надоѣстъ.

— Какъ вы думаете поступить въ этомъ случаѣ, сэръ? — тихо спросилъ клеркъ.

— Очень просто! — отвѣчалъ мистеръ Фенгъ. — Три мѣсяца заключенія… тяжелая работа, конечно. Очистить контору!

Дверь немедленно была открыта и два человѣка подошли къ безчувственному мальчику, приготовляясь унести его, когда въ контору вошелъ пожилой человѣкъ, весьма прилично, но бѣдно одѣтый въ старомъ черномъ костюмѣ, и поспѣшилъ къ столу.

— Погодите, погодите! Не уносите его! Ради всего святого, погодите! — сказалъ вошедшій, еле переводя духъ отъ волненія.

Хотя великій геній, предсѣдательствующій въ такомъ, какъ это, присутственномъ мѣстѣ пользовался полной и неограниченной властью надъ свободой, добрымъ именемъ, дѣятельностью и даже жизнью подданныхъ ея величества, особенно надъ принадлежащими къ бѣдному классу, хотя внутри этихъ стѣнъ ежедневно разыгрывались такія сцены, которыя бы вызвали слезы на глаза ангеловъ, все это оставалось неизвѣстнымъ обществу и лишь случайно попадало на страницы нашей прессы. Можете, поэтому, представить себѣ, въ какое негодованіе пришелъ мистеръ Фенгъ, когда непрошенный гость нарушилъ порядокъ судебнаго производства.

— Что это значитъ? Кто этотъ человѣкъ? Вывести его вонъ! Очистить контору! — кричалъ мистеръ Фенгъ.

— Я хочу говорить! — кричалъ въ свою очередь вновь пришедшій. — Я не позволю себя вывести. Я все видѣлъ. Я содержу книжный магазинъ. Я прошу привести меня къ присягѣ. Я не позволю себя устранить. Мистеръ Фенгъ, вы обязаны выслушать меня. Вы не имѣете права отказать, сэръ!

Пришедшій былъ правъ. Рѣчь его была рѣшительна и дѣло становилось слишкомъ серьезнымъ, чтобы оставить его безъ вниманія.

— Приведите къ присягѣ этого человѣка, — заревѣлъ мистеръ Фенгъ, хотя и не особенно охотно. — Что вы имѣете сказать?

— Вотъ что, — отвѣчалъ новый свидѣтель. — Я видѣлъ трехъ мальчиковъ; двухъ, которыхъ здѣсь нѣтъ и этого вотъ арестованнаго. Они были на противоположной сторонѣ улицы, когда этотъ джентльменъ читалъ. Покража была совершена тѣми мальчиками. Я видѣлъ это и видѣлъ также, что этотъ мальчикъ былъ пораженъ и испуганъ тѣмъ, что произошло.

— Почему же вы не пришли раньше? — спросилъ мистеръ Фенгъ, послѣ небольшой паузы.

— Мнѣ некого было оставить въ лавкѣ, - отвѣчалъ свидѣтель. Всѣ, кто могъ помочь мнѣ, всѣ присоединились къ преслѣдующимъ. Еще пять минутъ тому назадъ никого не было. Я бѣжалъ сюда всю дорогу.

— Обвинитель читалъ, говорите вы? — спросилъ Фенгъ послѣ второй паузы.

— Да, — отвѣчалъ свидѣтель. — Вотъ эту самую книгу, которую онъ держитъ.

— А за книгу эту, — продолжалъ Фенгъ, — уплочено?

— Нѣтъ, — отвѣчалъ свидѣтель, улыбаясь.

— Богъ мой, я совсѣмъ забылъ объ этомъ, — воскликнулъ старый джентльменъ.

— Хорошъ, нечего сказать! А еще обвиняетъ бѣднаго мальчика! — воскликнулъ Фенгъ, стараясь, но не особенно удачно, казаться сострадательнымъ человѣкомъ. — Нахожу нужнымъ сказать вамъ, сэръ, что вы завладѣли этой книгой при весьма подозрительныхъ и неблаговидныхъ обстоятельствахъ. Счастье ваше, что владѣлецъ ея не желаетъ васъ преслѣдовать. Пусть это будетъ вамъ урокомъ, мой милый, не то будете отвѣчать передъ законамъ. Считать мальчика по суду оправданнымъ! Очистить контору!

— Чортъ возьми! — крикнулъ старый джентльменъ, не будучи въ силахъ сдерживать давно уже овладѣвшее имъ бѣшенство. — Я…

— Очистить контору! — крикнулъ Фенгъ. — Слышали, полисмены! Очистить контору!

Приказаніе было исполнено, и мистера Браундоу вывели вонъ съ книгой въ одной рукѣ и бамбуковой тростью въ другой, ни обращая вниманія на негодующіе протесты его. Онъ вышелъ во дворъ и тутъ чувство личнаго оскорбленія моментально прошло у него. Онъ увидѣлъ маленькаго Оливера Твиста, который лежалъ на спинѣ, прямо на камняхъ, съ растегнутой ли груди рубашкой и мокрой отъ воды головой; лицо его было смертельно блѣдно и судорожная дрожь пробѣгала по всему его тѣлу.