Оливер Твист

— Я не знаю, какъ слдуетъ назвать это, — я знаю только, что это такъ, и что не одна я такая, но и сотни другихъ, такихъ же испорченныхъ и преступныхъ, какъ я. Я должна вернуться. Гнвъ ли то Божій за совершенное мною зло — я не знаю; но меня тянетъ къ нему назадъ, несмотря на вс страданія и побои, и будетъ тянуть, даже если я буду знать, что въ конц концовъ умру отъ его руки.

— Что же мн длать? — сказала Роза. — Я не должна бы отпустить васъ такъ.

— Нтъ, леди, и я знаю, что вы отпустите меня, — возразила женщина, вставая. — Вы не помшаете мн уйти, потому что я доврилась вашей доброт и не потребовала съ васъ никакого общанія, хотя могла бы.

— Но тогда какая польза въ вашемъ сообщеніи? Эту тайну надо разслдовать; иначе, оттого что вы ее мн доврили, принесетъ ли она что нибудь Оливеру, о благ котораго вы заботитесь?

— У васъ найдется какой нибудь добрый знакомый, которому вы по секрету можете это разсказать и посовтоваться съ нимъ.

— Но гд мн найти васъ опять, если будетъ нужно? — спросила Роза. — Я не стараюсь узнать, гд живутъ эти ужасные люди, но гд будете вы гулять или проходить въ какое нибудь условленное время?

— Общаете ли вы, что будете строго соблюдать тайну, и что вы придете одн или только вдвоемъ съ другимъ посвященнымъ лицомъ, и что за мной не будутъ подглядывать или слдить?

— Торжественно общаю вамъ это, — отвтила Роза.

— Каждое воскресенье вечеромъ, отъ одиннадцати до двнадцати, — сказала молодая женщина безъ малйшаго колебанія:- я буду ходить по Лондонскому мосту, если буду жива.

— Подождите еще минуту, — остановила ее Роза, когда она торопливо двинулась къ двери. — Подумайте еще разъ о своемъ положеніи и о представляющейся вамъ возможности спастись отъ него. Вы имете право на мое участіе, не только какъ добровольная встница этой тайны, но и какъ женщина, почти невозвратно погибшая. Неужели вы вернетесь къ этой шайк разбойниковъ и къ этому человку, когда одно лишь слово можетъ спасти васъ? Что ослпленіе побуждаетъ васъ вернуться и дорожить преступленіемъ и порокомъ? Ахъ, неужели нтъ той струны въ вашемъ сердц, которую я могла бы затронуть? Неужели ничего и осталось, что могло бы перевсить силу этого страшнаго колдовства?

— Когда двушки, такія молодыя, добрыя, прекрасныя, какъ вы, — твердо отвтила Нанси:- отдаютъ свои сердца, то вдь и васъ любовь можетъ принудить къ чему угодно, васъ, у которыхъ есть домашній очагъ, друзья, поклонники, все, что сердцу нужно. Когда такая, какъ я, не имющая врной кровли, кром крышки гроба, не имющая въ болзни или передъ смертью иныхъ друзей, кром больничной сидлки, отдаетъ свое гадкое сердце мужчин, предоставивъ ему то мсто, которое пустовало въ теченіи всей нашей несчастной жизни, то кто можетъ надяться исцлить насъ? Жалйте насъ, леди… жалйте насъ за то, что у насъ осталось только одно женское чувство — да и то, по жестокой вол небесъ, вмсто отрады и гордости приноситъ лишь новыя страданія и муки.

— Возьмете ли вы, — сказала Роза посл паузы:- отъ меня немного денегъ, которыя позволятъ вамъ жить не безчестно, по крайней мр, до нашей новой встрчи?

— Ни одного пенни, — отвтила Нанси, махнувъ рукой.

— Не преграждайте доступа къ своему сердцу всмъ моимъ попыткамъ помочь вамъ, — сказала Роза, тихо подходя къ ней. — Я искренно желаю вамъ пользы.

— Вы помогли бы мн больше всего, — ломая руки, отвтила Нанси, — если вы могли взять сразу мою жизнь, потому что сегодня мн тяжеле, чмъ когда лкбо раньше, будетъ сознавать, кто я такая, и для меня было бы утшеніемъ хоть умереть не въ томъ аду, гд я жила. Да благословитъ васъ Господь, милая леди, и да пошлетъ онъ вамъ столько же счастья, сколько я терплю стыда!

Съ этими словами несчастная женщина, громко рыдая, ушла, а Роза Мэйли, еще находясь подъ ошеломляющимъ впечатлніемъ этого страннаго свиданія, боле похожаго на быстрый сонъ, чмъ на дйствительность, опустилась на стулъ и попыталась привести въ порядокъ свои взволнованныя мысли.

XLI. Глава, содержащая новыя открытія и доказывающая, что неожиданности, подобно несчастіямъ, рдко являются въ одиночку

Положеніе Розы было въ самомъ дл крайне затруднительно. Испытывая самое живое и жгучее желаніе проникнуть въ тайну, которой было окружено происхожденіе Оливера, она должна была въ то же время свято соблюсти довріе, только что выказанное ей этой несчастной женщиной, обратившейся къ ней, какъ къ молодой и чистой двушк. Ея слова и чувства тронули сердце Розы, и загорвшееся въ ней желаніе вернуть падшую на путь раскаянія и надежды шло рука объ руку съ ея любовью къ мальчику и пламенной искренностью, едва ли уступало этому послднему чувству.

Они предполагали пробыть въ Лондон только три дня, а затмъ ухать на нсколько недль далеко на берегъ моря. Теперь была полночь перваго дня. На что ршиться, что предпринять въ теченіи сорока восьми часовъ? Или какъ отсрочить отъздъ, не возбуждая подозрній?