Оливер Твист

— Мн нечего открывать, — отвтилъ Монксъ. — Продолжайте говорить, если хотите.

— Хорошо, — сказалъ мистеръ Броунлоу. — Эти новые друзья были: морской офицеръ, вышедшій уже въ отставку и около полугода до этого знакомства потерявшій жену, и его двое дтей. Ихъ было больше, но изъ всей семьи остались въ живыхъ только двое. Это были дочери; одна — очаровательная двушка девятнадцати лтъ, другая — еще совсмъ ребенокъ лтъ двухъ или трехъ.

— Что мн за дло до этого? — спросилъ Монксъ.

— Они жили, — продолжалъ мистеръ Броунлоу, какъ бы не разслышавъ вопроса:- въ той мстности Англіи, куда вашъ отецъ забрался въ своихъ скитаніяхъ и гд онъ поселился. Знакомство повело къ сближенію, сближеніе — къ дружб. Вашъ отецъ быль обаятеленъ, какъ немногіе. У него была та же душа и т же личныя свойства, какъ у его покойной сестры. По мр того какъ старый офицеръ узнавалъ его, онъ сталъ любить его все больше и больше. Если бы ограничивалось только этимъ! Но и его дочь полюбила вашего отца.

Старый джентльменъ остановился; Монксъ кусалъ себ губы, уставившись глазами на полъ. Броунлоу тотчасъ же продолжалъ:

— Къ концу года онъ былъ помолвленъ, торжественно помолвленъ съ этой двушкой; онъ былъ предметомъ ея первой, неизмнной, горячей, цломудренной страсти.

— Однако, вашъ разсказъ не изъ короткихъ, — замтилъ Монксъ, нетерпливо ерзая на стул.

— Это правдивый разсказъ о скорби, испытаніяхъ и горести, молодой человкъ, — возразилъ мистеръ Броунлоу — а такіе разсказы всегда длинны. Будь это повсть о сплошной радости и счасть, мн пришлось бы говорить очень недолго. Наконецъ, одинъ изъ тхъ богатыхъ родственниковъ, въ пользу интересовъ и общественнаго положенія которыхъ вашъ отецъ былъ принесенъ въ жертву, какъ это часто длается, — умеръ и оставилъ для поправленія всего причиненнаго имъ зла ту панацею противъ всякой скорби, которая его самого удовлетворяла всю жизнь, — деньги. Онъ долженъ былъ отправиться въ Римъ, гд этотъ человкъ лечился и посл смерти оставилъ свои дла чрезвычайно запутанными. Онъ похалъ, схватилъ тамъ смертельную болзнь, и къ нему тотчасъ отправилась ваша мать, захвативъ и васъ съ собою, какъ только получила въ Париж извщеніе объ этомъ. Онъ умеръ на другой день посл ея прізда, не оставивъ никакого завщанія — никакого — тамъ что все состояніе досталось ей и вамъ.

Въ этомъ мст разсказа Монксъ затаилъ дыханіе и слушалъ съ видомъ крайне нетерпливаго интереса, хотя глаза его не были обращены на говорившаго. Когда мистеръ Броунлоу замолкъ на минуту, онъ перемнилъ свою позу съ видомъ человка, испытавшаго внезапное облегченіе и вытеръ разгоряченное лицо и руки.

— Передъ отъздомъ за границу, прозжая черезъ Лондонъ, — сказалъ мистеръ Броунлоу медленно и устремивъ глаза на лицо Монкса, — онъ зашелъ ко мн.

— Я ни разу не слышалъ объ этомъ, — перебилъ Монксъ голосомъ, которому старался придать оттнокъ недоврія, но въ которомъ слышалось скоре непріятное удивленіе.

— Онъ зашелъ ко мн и оставилъ въ числ другихъ вещей картину — портретъ рисованный имъ — портретъ этой бдной двушки, который онъ не хотлъ оставить дома или везти съ собою. Тревога и угрызенія совсти почти обратили его въ тнь. Онъ несвязно, какъ безумный, толковалъ о томъ, что онъ погубилъ и обезчстилъ двушку; онъ посвятилъ меня въ свое намреніе обратить свою собственность въ деньги и, предоставивъ вамъ и жен часть недавняго наслдства, покинуть Англію — я не сомнвался, что онъ покинулъ бы ее не одинъ — и никогда больше не возвращаться. Даже отъ меня, своего стариннаго и перваго друга, привязанность котораго коренилась въ земл, покрывавшей ту, которая была дорога намъ обоимъ, — даже отъ меня онъ скрылъ дальнйшія подробности своихъ плановъ, общавъ написать и сообщить мн все, а посл того повидаться со мной еще разъ — въ послдній разъ на земл. Увы! Оказалось что то былъ послдній разъ. Я не получилъ письма и больше не видлся съ нимъ.

— Я отправился, — продолжалъ мистеръ Броунлоу, посл короткой паузы:- я отправился, когда все было кончено, въ мста, гд зародилась его — я примню то выраженіе, которымъ не задумались бы опредлить это въ свт, такъ какъ свтскіе приговоры или одобренія ему безразличны, — гд зародилась его преступная любовь; я твердо ршилъ, что если мои опасенія окажутся дйствительны, то это заблудшее дитя найдетъ сердце и кровъ, которые утшатъ и пріютятъ ее. Но семья офицера ухала за недлю передъ тмъ. Они расплатились со всми мелкими долгами и ухали вечеромъ. Почему и куда — никто не могъ сказать.

Монксъ вздохнулъ еще свободне и осмотрлся съ усмшкой торжества.

— Когда вашъ братъ, — сказалъ мистеръ Броунлоу, придвигая къ нему свой стулъ:- когда вашъ братъ — слабое, беззащитное, нищее дитя — былъ поставленъ на моемъ пути боле могучей силой, чмъ случай, и былъ спасенъ мной отъ порочной и преступной жизни…

— Что? — вскричалъ Монксъ.