Оливия

— Это у меня проблемы с дикцией или у вас со слухом?! Я сказала, идите нахер. Со своим предложением, со своим контрактом и со своей фирмой. Нахер!

— Потрудитесь сбавить тон, мисс Стоун!

— Можете искать себе другого идиота на эту должность!

— Но…

Оливия не ответила, выставляя высоко в воздух средний палец, пока шла в сторону лифта. Вслед за девушкой из ее кабинета вышел молодой темнокожий мужчина. Он окинул Итана оценивающим взглядом и ухмыльнулся.

— Это что сейчас было? — не находя больше слов, спросил Итан.

— Стоун, — пожал плечами парень безразлично, будто одно это слово объясняло многое.

— И долго она будет злиться?

Афроамериканец рядом с ним лишь еще раз пожал плечами.

— Ну… Меня-то она быстро простит, я подмазаться сумею. А вот вы только что проебали отличного специалиста.

— А вы, собственно, кто такой? — поинтересовался Итан, отводя взгляд от лифта и поворачиваясь к своему собеседнику.

— Я Стив, — мужчина протянул руку для приветствия. — Ладно, Оли, очевидно, не собирается возвращаться, так что и я пойду.

Итан смотрел вслед уходящему парню. Что ж, если это и есть тот самый Стив, молодой человек Оливии, то ему можно только… Что? Посочувствовать? Да нет, такую женщину подцепил. Да и его хладнокровием можно только восхищаться. Позавидовать? Тоже навряд ли. Стоун как минимум истеричка, которая эту ночь провела с другим мужчиной. Вероятно, из-за этого эти двое и скандалили.

Ну, и пошла она… Куда подальше.

У Итана теперь другая задача. Где ему искать нового PR-директора?

Глава 8

— Маргери, ты так рано! — пожилая женщина поднялась со своего кресла, услышав, как хлопнула входная дверь. Ее дочь уже вошла в дом, держа объемную спортивную сумку на плече.

— Привет, Мэпс! — девушка стянула кеды у входа, закидывая их в угол, туда же полетела сумка. Блондинка прошла через гостиную, чтобы обнять женщину.

— Здравствуй, дорогая, — улыбнулась та, поглаживая свою взрослую дочь по спине. — Я не ждала тебя раньше субботы. Все в порядке?

— В общем, да. Я уволилась, так что образовалось свободное время.

Мэпс отпустила девушку, вглядываясь в ее глаза.

— Уволилась? — почти с ужасом переспросила женщина. — Ты же так любила свою работу…

— Да, ну там… В общем… Один мудак, ничего серьезного…

— Маргарет Энн Уолш, ты не в своем Нью-Йорке, и будь добра не выражаться в моем доме.

— Хорошо, мам… — протянула девушка, тяжело вздыхая. Ей скоро тридцать лет, а замечания приемной матери до сих пор вгоняют ее в краску. Хорошо, что она не слышала, как ее дочурка в офисе свои мысли излагает иной раз. Перестать материться еще сложнее, чем бросить курить. Особенно когда твои клиенты — муда… мужики с сальными шуточками, покорившие бизнес и видящие в любой юбке — проститутку, а не потенциального партнера. Или когда Лонни в очередной раз запарывает подписание новых контрактов, забывая подготовить и отправить вовремя нужные документы. Тут в рамки нормативной лексики ну никак уложиться нельзя. У Оливии, может, и богатая фантазия, но диплом филолога на стенке не висит, чтобы подбирать политкорректные эпитеты этим… олигофренам.

— Ладно. Отнеси вещи в свою комнату и спускайся. Я поставлю чай. Я не ждала тебя, так что, боюсь, нужно будет съездить в молл, прикупить продуктов…

— Все в порядке, я на машине, — крикнула Оливия, уже поднимаясь по лестнице. — Съездим, куда скажешь.

Девушка завернула за угол и прошла во вторую дверь по коридору. Ее спальня. Временная, конечно. Этот дом она купила для Мэпс только два года назад и редко приезжала сюда надолго. Как правило, на выходные и праздники, когда выдавалось свободное время.

Девушка улыбнулась своему отражению в зеркале. Мэпс никак не может привыкнуть называть ее Оливией, как, впрочем, и Оливия никак не привыкнет называть женщину матерью. Мэпс не обижается и всегда с радостью встречает, когда приемная дочь все-таки произнесет это заветное слово.

Решив, что вещи можно разобрать и потом, Оливия спустилась вниз, заходя на кухню. Она очень любила ходить босиком, и ей не терпелось закончить со всей рутиной, чтобы облачиться в домашние спортивные штаны и безразмерную майку.

— И что ты планируешь теперь делать? — спросила Мэпс, присаживаясь за стол напротив дочери. Она поставила две чашки горячего чая перед девушкой, позволяя выбрать, из какой кружки та будет пить. Оливия выбрала большую желтую, как и всегда.

— Посмотрим, — пожала плечами девушка. — Деньги у меня есть, опыт — тоже. Я без труда найду что-нибудь подходящее. И могу не спешить.

— Ты не думаешь, что пора открывать свою фирму? Зачем работать на кого-то?

— А зачем вкладывать свои деньги, чтобы работать только на себя? — не поняла Оливия. — Рынок сейчас слишком перенасыщен, и небольшие конторы закрываются одна за другой. Я же вижу цифры. Шанс прогореть еще в первый год — почти девяносто процентов.