Оливковая ферма

Откуда ни возьмись у нас объявляется еще один и на этот раз не слишком приятный гость — пожилой джентльмен, у которого дело к Мишелю. Он писатель и хочет продать ему свой сценарий. Мы не в силах понять, как ему удалось отыскать нас. К счастью, наши примитивные жилищные условия избавляют нас от необходимости предлагать ему ночлег, но вежливый и добросердечный Мишель все-таки приглашает его остаться на обед. Еду мы готовим на барбекю все вместе и получаем от этого огромное удовольствие.

Стол накрыт под Magnolia Grandiflora.Отсюда открывается изумительный вид на горы и море. Золотой свет старинной масляной лампы, которую я привезла из Англии, играет на лицах гостей. Журчание воды, льющейся в бассейн, вплетается в «Легкую жизнь» Билли Холидей. Мы не возражаем. Сам по себе этот звук кажется нам райской музыкой, несмотря на то что, по нашим подсчетам, такими темпами бассейн будет заполняться три недели. Крис, один из самых старых моих друзей, предлагает купить нам несколько садовых шлангов в качестве подарка на новоселье. Мы выпиваем за это и обещаем, что будем счастливы видеть его у себя и в будущем году.

Для нашего нового гостя мы в подробностях повторяем всю историю поисков и обретения воды. В ответ он, будто старая мрачная Кассандра, цедит:

— Раз уж проблема с водой была, то будет и всегда. Вот в моем доме в Испании… — и рассказывает нам о своих бедах с таким удовольствием, точно желает и нам таких же.

Веселый шум за столом смолкает, и теперь слышно только журчание воды, треск неугомонных цикад да грудной голос Билли Холидей.

— Но мы-то решили свою проблему. Теперь у нас есть вода! — жизнерадостно замечаю я.

— А кроме того, всегда есть вино, — подхватывает Мишель и наполняет всем бокалы.

* * *

Позже наши многочисленные гости рассаживаются по машинам и отправляются в уютный и гостеприимный отель месье Парковка, где наверняка заглянут в бар и выпьют еще стаканчик перед сном. На прощанье мы долго целуемся, обнимаемся, шутим и обещаем друг другу, что в следующие несколько дней непременно выберемся на пляж и поездим по знаменитым блошиным рынкам Лазурного Берега. Наконец шум двигателей смолкает в темноте, и мы остаемся одни. Еп famille [62].

Перед тем как отправиться спать, мы еще несколько минут сидим, обнявшись, и любуемся на звездный ковер над головой: мужчина, две обожающие его дочери и его новая женщина. Актриса, чужой человек, совсем непохожая на маму. Мы никогда не говорим о наших отношениях. Иногда я замечаю в поведении девочек растерянность или что-то похожее на чувство вины. Особенно сегодня, когда они получили толстое письмо от Матап,схватили его, точно две маленькие белки, и унесли в свою комнату, чтобы прочитать там без посторонних. Я понимаю, что зарождающаяся симпатия ко мне может казаться им предательством по отношению к матери и к прошлой жизни своих родителей, но все-таки мне кажется, мы стали немного ближе. Жаркими вечерами, разбитые после тяжелой дневной работы, обреченные на молчание из-за незнания языка, мы понемногу учимся понимать и принимать друг друга. А сейчас, расцеловавшись, мы отправляемся спать.

У Мишеля из-за всех этих бесконечных экспедиций вверх и вниз по склону и из-за ужасного матраса разболелась спина, но это нисколько не мешает ему спать. Я же лежу с открытыми глазами, и в голове крутится тысяча разных мыслей — в частности, о том, что не мешало бы купить настоящую кровать. И все-таки я счастлива. Я люблю этого доброго и красивого человека, мирно спящего рядом. Я уже люблю этот старый дом, хотя только сейчас начинаю понимать, какая огромная задача стоит перед нами. Но мы ведь никуда не спешим. Это наше первое лето на вилле, и она еще даже не принадлежит нам. Зато уже есть электричество и вода, а значит, здесь вполне можно жить. Завтра в бассейне начнут устанавливать очистительную систему. Для готовки у нас есть барбекю. Прибавьте к этому свежайший салат с великолепного рынка в Каннах, широкий выбор самых лучших сыров, теплый, только что из духовки, хлеб и неограниченное количество местного вина. Скажите — можно ли питаться лучше? Когда мы вернемся сюда на Рождество, Мишель обещает научить меня готовить на открытом огне. Я ворочаюсь, стараясь обогнуть яму и самые злые пружины, и закрываю глаза. Пусть мне приснится наша первая зима на «Аппассионате»: поленья, пылающие в камине, зажаренная на огне индейка и неторопливые прогулки в лес за хворостом. Сквозь надвигающийся сон я слышу дробный глухой перестук где-то наверху.

Что-то происходит на нашей крыше. Как будто по ней бегают чьи-то маленькие ножки. Неужели крысы? Перестук становится все громче и быстрее. И только тут я понимаю, что идет дождь. Первый дождь после долгих знойных и засушливых дней. Лежа под тонкой простыней, я вслушиваюсь в него и жадно вдыхаю новые, головокружительные запахи вымытой природы. Наверное, небеса разверзлись специально для того, чтобы помочь нам побыстрее наполнить бассейн. Под звук барабанящих по крыше струй я сладко засыпаю.