Оливковое дерево

– Джулз, я понимаю, что ты, наверное, не хочешь никого видеть, но могу я, по крайней мере, принести тебе попить? Чай? Кофе? Тройную водку?

Хелена уже собиралась уходить, когда услышала голос:

– Ох, да какого черта! Почему бы нет? Если ты пообещаешь учетверить водку. Дверь открыта.

Хелена повернула ручку и вошла. Джулз сидела, скрестив ноги, на кровати, все еще в золотистом топе со вчерашнего вечера. Повсюду была разбросана одежда, а на полу стоял наполовину собранный огромный чемодан.

– Ты уезжаешь? – спросила Хелена.

Джулз пожала плечами.

– Подумала, что уеду, и начала собираться, а потом вспомнила… – она подавила всхлип, – мне некуда ехать.

– Ох, Джулз, – Хелена подошла и обняла ее за плечи. – Я так сожалею. Обо всем, – добавила она.

– Как он мог допустить, чтобы дошло до такого, не сказав мне? – Джулз заплакала. – Я же не чудовище, ведь правда, Хелена? В смысле не неприступная? Я так старалась говорить с ним о работе, но он просто замыкается и наливает себе еще стакан.

– Ну конечно нет, и я уверена, Саша не нарочно не говорил тебе. Наверное, иногда доходит до того, что, когда человек столько лгал, еще одна ложь не имеет значения. – Хелена вздохнула. – С его стороны было очень глупо не поделиться с тобой, и ты ни в чем не виновата. Не забывай.

– Я пыталась, но каждый раз, когда я вспоминаю, как он стоял там, пьяный, выставляя напоказ наше грязное белье перед всеми этими чужаками, я думаю, что они, наверное, подумали обо мне: вот женщина, муж которой не мог обратиться к жене в трудную минуту. Я старалась быть хорошей женой, правда-правда. И, бог свидетель, иногда это было трудно, – она бросила взгляд на Хелену. – Саша – не Уильям, как тебе известно.

– Да, я не сомневаюсь. Послушай, все дети с Ангелиной в деревне. В доме никого, так, может быть, освежишься, а потом спускайся вниз и мы перекусим на террасе?

Джулз кивнула.

– Ладно. Спасибо, Хелена.

Десять минут спустя Джулз сидела за столом на террасе, жадно поглощая сэндвич с курицей, который поспешно приготовила Хелена, запивая его большим бокалом вина.

– У меня буквально нет слов, честно говоря. Просто не знаю, что думать или говорить. Наверное, я должна воспринять то, что сказал Саша, буквально и предположить, что не осталось ничего.

– Тебе правда надо сесть и серьезно поговорить с ним, выяснить точно, как обстоят дела.

– Я знаю, как будут обстоять дела, если я увижу этого идиота в данный момент: у него не останется зубов! Нет, – Джулз покачала головой, – я правда пока что не могу его видеть. А если он позвонит тебе, пожалуйста, скажи ему не приближаться ко мне, пока я не разрешу.

– Если тебя это утешит, сомневаюсь, что он чувствует себя лучше, чем ты.

– От меня он больше не дождется ни капли сочувствия. Все и так плохо, но я просто не понимаю, какого черта ему надо было прилюдно унизить не только меня, но и детей. Что на него нашло, Хелена?

– Отчаяние, подпитываемое алкоголем, я бы сказала.

– О, я знаю, что у него проблемы с алкоголем… уже много лет. Но я просто махнула рукой, потому что, стоит мне упомянуть об этом, он обзывает меня старой клячей. Как моих бедных лошадок, – сказала Джулз, делая большой глоток вина. – Так что тут можно сделать? Пока он не признает, что у него есть проблема, это дорога в никуда. Совсем как мое будущее в данный момент.

– Я знаю, что сейчас у тебя такое ощущение, но, Джулз, решение есть всегда.

– Прости, Хелена, я знаю, что ты пытаешься помочь, но я не в настроении для благоразумных банальностей. По правде говоря, он никогда не любил меня, и одному Богу известно, почему он вообще на мне женился.

– Не говори так, Джулз, пожалуйста! Разумеется, он тебя любит.

– Нет, не любит и никогда не любил. Факт. Я всегда знала это. Беда в том, что я много лет прощала ему все, только чтобы я могла держаться за него, благодарная за любую крупицу тепла, какую ему случалось бросить в мою сторону.

– Я уверена…

– Даже не трать попусту слова, – отрезала Джулз. – Я знаю, что озлобилась, но, если бы ты только знала, на что мне пришлось закрывать глаза, ты бы не поверила… – Джулз умолкла, потом отвернулась, давя всхлип. – Признаться, я испробовала все: от поддержки его стремления быть художником, иметь детей… даже удочерила девочку, которую он всегда хотел, когда мы так и не смогли родить собственную… до уютного дома и горячего ужина на столе каждый вечер. Я даже перепробовала всю коллекцию эротичного нижнего белья, но это ничего не изменило. Нельзя выжать что-то, чего просто нет… и не было.

Хелена промолчала, зная, что может только слушать.

– Думаю, Саша искал кого-то, кто бы «привел его в порядок», – продолжала Джулз. – Я всегда была приземленной, а он был мечтателем, витал в облаках. Наверное, я заставила его спуститься с небес на землю, «организовала» его. Ответственность никогда не была его сильной стороной, как ты прекрасно знаешь, – Джулз вздохнула. – Но знаешь, что меня по-настоящему злит?

– Что?