Оливковое масло и белый хлеб (ЛП)

- Ты готова оставить меня, не так ли, милая? - скорбь в ее голосе была неподвластна Джиллиан, и глаза наполнились слезами. - Это нормально, - тихо сказала она. - Все хорошо, малышка. Я знаю, что ты устала. Если бы я смогла, я навсегда удержала бы тебя рядом со мной, однако знаю, что ты должна появиться где-то в другом месте, - ее слезы теперь свободно катились по щекам, но она хотела сказать своей собаке все, что было у нее на сердце. - Ты была самой лучшей собакой, о которой любая девушка может только мечтать. Я хочу, чтобы ты знала это. Ты так заботилась обо мне, и я буду вечно любить тебя, - она гладила голову Бу, ее бархатистые уши и сильную шею. Бу нежно смотрела ей в глаза, а Джиллиан внимательно разглядывала ее в поисках каких-либо признаков боли. - Я здесь, Мишка Бу. Я не уйду от тебя.

Не вставая с пола, она потянулась к мобильному и снова набрала номер Энджи.

*****

“Я не могу ответить ей прямо сейчас”.

Это была первая мысль, которая промелькнула в голове Энджи, когда она взяла телефон и увидела номер Джиллиан. Она нажала кнопку и отключила звуковой сигнал, жестом сделав заказ бармену, а затем уронила телефон во внутренний нагрудный карман своего пиджака.

Хоуп увидела достаточно, чтобы понять, кто звонит.

- Ты думаешь, это разумно - не отвечать на звонок своей второй половинки?

- Нет, - Энджи отпила слишком большой глоток пива. - Но я уверена, она звонит, чтобы спросить, где я нахожусь и когда окажусь дома, и она произнесет все это совершенно недовольным голосом. Такие отношения заставляют меня чувствовать себя худшим партнером в мире. Прямо сейчас я просто не хочу разбираться во всем этом.

Они сидели на барных стульях - последнее приобретение местного лесбийского бара - и пользовались специальным предложением “счастливого часа”. Скидка в четверть доллара с каждых двух, потраченных на напитки с четырех часов до семи в понедельник, среду и четверг. Это говорило о том, что она знала наизусть расписание и цены “счастливого часа”. Энджи проигнорировала эту мысль.

Хоуп осмотрела бар, пытаясь заметить изменения, которые произошли здесь после их последнего визита с Энджи. Исчез характерный для этого места шик, полированное дерево в интерьере больше не присутствовало. На его месте появились острые углы, удручающе слабое освещение и музыка в стиле хаус. Посетители стали явно моложе, деловых клиентов осталось гораздо меньше.

- Господи! - пробормотала Хоуп, - это место чаще меняет вывески, чем я - свое нижнее белье.

- Проклятие лесби баров, - ответила Энджи. - Никто не может содержать их так, чтобы можно было зарабатывать деньги. Когда они научатся? В отличие от баров для мальчиков, лесбиянки не часто выходят из дому. Хотя, я должна признаться - мне нравится, что теперь здесь можно свободно вздохнуть.

- И теперь ты не возвращаешься домой, воняя, как пепельница.

- Аминь! - Было очень много разговоров и много шума от владельцев баров и ресторанов, когда в Нью-Йорке приняли закон о запрете курения в общественных местах, но Энджи это очень понравилось. Она ненавидела смрад сигаретного дыма и то, как он пропитывал собой одежду и волосы - настолько, что даже уходя из бара, от него невозможно было избавиться. - Я помню, как было десять лет назад, - сказала она. - Даже если ты заходила в бар на три минутки, чтобы с кем-то пересечься, потом приходилось бросать всю свою одежду в стирку и принимать душ.

Хоуп кивнула соглашаясь.

- Я тоже чувствую себя намного лучше, хотя мне жаль курильщиков, особенно зимой, когда они, как кучка изгоев, собираются возле пепельницы.

- Я не знаю. Это грязная и опасная привычка, но, в конце концов, наступила новая эра, ради бога! К настоящему времени они все должны были понять, что им от этого самим лучше.

Хоуп внимательно посмотрела на нее.

- Кто-то утром съел лишнюю таблетку озверина.

Энджи, прищурившись, посмотрела на нее и рассмеялась.

- Прости, - она покачала головой. - Ничего не могу поделать с собой. В последнее время я постоянно нахожусь в режиме “сучка”. И всех ненавижу.

- Дорогая, это я придумала режим “сучка”, - Хоуп подняла бокал, и они чокнулись.

- Я не знаю, что со мной происходит, - Энджи сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. - Все меня раздражает. Все меня достают. Хочется просто забиться под плинтус.

- Кто тебя достает?

- Все.

- Надеюсь, не я, - сказала Хоуп, дразня ее.

Уголок рта Энджи приподнялся вверх.

- Не ты.

- Джиллиан?

- Особенно Джиллиан.

- Работа?

- Боже, да!

Поставив локоть на стойку и положив подбородок на руку, Хоуп застонала.

- Я понимаю. Меня тоже, - они принялись пить пиво. Пару минут спустя молчание закончилось. Я думаю, грядет подписание отказа от конкуренции, - заявила Хоуп.

Энджи скорчила гримасу.

- Ты думаешь, Джереми приготовил нам такой подарочек?

- Гуэлли был слишком наивным, чтобы поднимать этот вопрос. Не говоря о том, что это совершенно тупой бизнес-ход. Плюс Кит, наверное, все равно бы не подписал его. Он хотел бы иметь право забрать своих клиентов с собой, если решится уйти.