Олома Милагричи

Настя так больше и не заснула. Она опять открыла интернет, нашла электронный адрес Волховского архива, написала письмо-заявку, прикрепила копию Свидетельства о рождении Ольги Савиной, которую она заблаговременно сделала в Санкт-Петербурге, также написала девичью фамилию Полины, примерный год рождения её матери Марии, имя мужа, т.к. Полина была Сергеевной. Далее упомянула, что их прапрапрабабушка была женщиной по имени Конкордия. Настя подсчитала, если Констанция исчезла в шестнадцать лет в 1849 году, то рождение приходится на 1833 год. Послала письмо и через несколько часов получила ответ, чему очень обрадовалась. Работники архива брались за исследование генеалогического дерева Оли Савиной, но пока не знают, насколько будет сложен процесс. Сколько церковных книг с метрическими записями о крещении, венчании и смерти они найдут и перелистают. Но надеются, что редкое в тех местах имя «Конкордия» должно прозвучать где-то. Поэтому сразу просят перечислить первоначальную сумму авансом. Что Анастасия и сделала по реквизитам их банка. Ответ или часть ответа обещали прислать в течение месяца, возможно двух. Девушка запрыгала от радости. Вот это будут факты, настоящие факты. Ведь, никто не поверит только догадкам, тем более снам. А ещё Настя верила Лючии, что событие появления владелицы дома Милагричи, должно уже скоро произойти. Не зря об этом говорили родители Констанции, ведь они сами владели даром провидения. Настя одна теперь владела только этим секретом, только она знала твёрдо, что Оля Савина и есть Милагричи. Девушка была счастлива уже заранее за крестницу. Сейчас в её жизни никого не было дороже, не считая, конечно, родителей. О себе и Марио думала в последнюю очередь. Будь, что будет. Возможно, и у неё будет личное счастье!

Синьора Лучия, получив известия от Марио, что Анастасии всё понравилось, также обрадовалась. Обладательница наидобрейшего сердца не понимала, чем так девушка пришлась ей по душе? Да, человек может нравиться за качества, за характер, внешность, наконец. Но привязанность и обожание, которое она к ней питала, были, ни с чем несравнимы. Лучия сама анализировала свои чувства к ней. Возможно, они были проявлением несостоявшегося материнства? Нет, стопроцентно, нет. Так как много на своём веку ей приходилось принимать участие в человеческих судьбах. Нет, это выше, чем материнская любовь. С появлением в доме Насти, как будто все вокруг обрели надежду. Просто надежду на жизнь, в их доме поселилось счастье. Искренний смех девушки заставлял также смеяться, её солнечная улыбка заставляла также улыбаться. А как она читала сказки Лучии на ночь своим мелодичным голосом. Даже приучила её к русским колыбельным. Синьора сама просила попеть древние монотонные, но с форшлагами, старорусские песни. Нет, это Лучия чувствовала себя ребёнком в руках этой девушки. «А так ведь и должно быть, наверно, когда родители становятся старенькими, они, словно дети для своих детей», – думала синьора. Несомненно, ей бы очень хотелось иметь такую дочь, но и это не главное! – Продолжала рассуждать она, – это сам Бог послал нам её! И мои чувства к ней также были посланы Божьим провидением». Как бы хотелось Лучии, чтобы Настя и оказалась той Констанцией, потомком рода Милагричи. Она просто мечтала и молилась Всевышнему об этом. На эту мысль её также наводили оброненные русской девушкой вопросы, такие, как геральдическая буква «М». Она видела также, какое удивление вызвал у Насти портрет Констанции. А недавно перед отъездом девушка спросила про балкон: «Был ли у вас балкон-лестница на углу цокольного этажа?» Это привело синьору в смятение:

– Был, – ответила она после некоторой паузы. – Но он был ещё в девятнадцатом веке. Когда пропала Кони, родители сразу демонтировали его.

– А стены были облицованы серым гранитом? – тут же послышался следующий вопрос.

– Да, капитальный ремонт здания проводили в прошлом веке. И теперь облицовка из красного гранита.

Настя тогда смутилась. А Лучия призадумалась, но пыталась объяснить это просто – облицовка красным гранитом была только с фасадной стороны, а с внутренней – серым гранитом, это всякий мог заметить. Ну, а выходы-балконы со стороны фасадов сохранились у многих зданий в Италии. И всё-таки сомнения закрались в её душу. Она размечталась, что Анастасия будет хозяйкой этого дома. Лучия без сомнения выбрала её кандидатуру хранительницы уже после нескольких месяцев пребывания в их доме. Ведь, её судьба была так похожа и скромна, как у Насти.