Омар Хайям и хайамовские четверостишия

И тот, кто молод, и тот, кто сед,

Из мира все уйдут друг другу вслед.

А царство мира все ничье, как прежде;

Кто был -- ушел; придут -- и вновь их нет.

(пер. А. Старостин) [sta-0013]

Не будь этой вечной смены поколений, говорит поэт в другом стихотворении, наш черед земной жизни никогда бы не пришел. Обращаясь к предполагаемому собеседнику, Хайям утешает: примиримся с мыслью, что живая душа нам дана на подержание, и вернем ее в положенный срок, когда минует череда отведенных нам дней, каждого из которых так мучительно жаль:

Ты знаешь, почему в передрассветный час

Петух свой скорбный клич бросает столько раз?

Он в зеркале зари увидеть понуждает,

Что ночь -- еще одна -- прошла тайком от нас.

(пер. О. Румер) [rum-0123]

Хайямовская скорбь о конечности человека, о неодолимости всесильного времени выражена в большом цикле рубаи, отмеченных особым взлетом поэтического гения:

Океан, состоящий из капель, велик.

Из пылинок слагается материк.

Твой приход и уход -- не имеют значенья.

Просто муха в окно залетела на миг...

(пер. Г. Плисецкий) [pli-0101]

Чем может утешиться человек, сей недолгий гость на земле? Омар Хайям находит это утешение в идее материального неисчезновения. Бесконечный круговорот материи -- так видят глаза поэтафилософа окружающий его мир. Глина, из которой вылеплены винные кувшины и чаши, кирпичи в стенах дворцов, песок под ногами, вся живая природа -- цветы, травы -- все это знало другое, может быть, человеческое инобытие. Осторожно, остерегает поэт, прикасайся к ним: вот это, возможно, было локонами и устами луноликой красавицы, это -- головой султана, а это -- сердцем везира:

Давно -- до нас с тобой -- и дни и ночи были

И звезды, как сейчас, на небесах кружили.

Не знаешь, как ступить на этот прах земной, -

Зрачками любящих его песчинки жили.

(пер. В. Тардов) [tar-0001]

Значит, и нам дано вернуться в земной мир, уже в иных, бессловесных формах: "из праха твоего налепят кирпичей и в стены ,дома их уложит твой сосед". И так велико страстное желание поэта ощутить бессмертие пусть самой малой крупицей земной жизни -восстать из праха хотя бы стеблем зеленой травы! И вот завещание Омара Хайяма:

Когда голову я под забором сложу,

В лапы смерти, как птица в ощип, угожу -

Завещаю: кувшин из меня изготовьте,

Приобщите меня к своему кутежу!

(пер. Г. Плисецкий) [pli-0145]

Озорное воображение Хайяма видит в этом для себя последнюю надежду на воскрешение: а вдруг волшебный дух вина и вдохнет в него жизнь?

Жизнь мгновенная, ветром гонима, прошла,

Мимо, мимо, как облако дыма, прошла.

Пусть я горя хлебнул, не хлебнув наслажденья, -

Жалко жизни, которая мимо прошла.

(пер. Г. Плисецкий) [pli-0418]

Год смерти Омара Хайяма неизвестен. Самой вероятной датой его кончины принято считать 1123 год. Из глубины XII века дошел до нас рассказ о последних часах Хайяма. Абу-л-Хасан Бейхаки слышал его от одного из родственников поэта. Омар Хайям в этот день внимательно читал "Книгу исцеления" Авиценны. Дойдя до раздела "Единое и множественное", он вложил золотую зубочистку между двумя листами и попросил позвать необходимых людей, чтобы сделать завещание. Весь этот день он не ел и не пил. Вечером, окончив последнюю молитву, поклонился до земли и сказал: "О боже, ты знаешь, что я познал тебя по мере моей возможности. Прости меня, мое знание тебя -- это мой путь к тебе". И умер.

Приведем в заключение еще один рассказ -- о посещении могилы Омара Хайяма его искренним почитателем Низами Арузи Самарканди. "В году 1113 в Балхе, на улице Работорговцев, -- пишет Низами Арузи, -- в доме Абу Саида Джарре остановились ходжа имам Хайям и ходжа имам Музаффар Исфизари, а я присоединился к услужению им. Во время пиршества я услышал, как Доказательство Истины Омар сказал: "Могила моя будет расположена в таком месте, где каждую весну ветерок будет осыпать меня цветами". Меня эти слова удивили, но я знал, что такой человек не станет говорить пустых слов. Когда в году 1135 я приехал в Нишапур, прошло уже четыре года с тех пор, как тот великий закрыл лицо свое покрывалом земли и низкий мир осиротел без него. И для меня он был наставником. В пятницу я пошел поклониться его праху и взял с собой одного человека, чтобы он указал мне его могилу. Он привел меня на кладбище Хайре. Я повернул налево и у подножия стены, отгораживающей сад, увидел его могилу. Грушевые и абрикосовые деревья свесились из этого сада и, распростерши над могилой цветущие ветви, всю могилу его скрыли под цветами. И мне пришли на память те слова, что я слышал от него в Балхе, и я разрыдался, ибо на всей поверхности земли и в странах Обитаемой четверти я не увидел бы для него более подходящего места. Бог, святой и всевышний, да уготовит ему место в райских кущах милостью своей и щедростью!"

Над могилой Омара Хайяма в Нишапуре ныне возвышается величественный надгробный памятник -- одно из лучших мемориальных сооружений в современном Иране. Ажурные конструкции надгробия напоминают чем-то стартовую установку, выводящую космический корабль на орбиты Вселенной.

* * *