Омега

Команда была чересчур многочисленной. Коллингдэйл слышал, что все научное сообщество выразило желание поехать, несмотря на расстояние до Лукаута. И Хатч разместила на корабле столько людей, сколько было возможно. Ошибка! Им предстояло работать в команде, и перед Дэвидом стояла незавидная задача организовать, примирить, проконтролировать и поддержать исследовательскую группу, в которую входили некоторые из самых значительных персон планеты. В команде были историки и ксенологи, математики и специалисты в таких отраслях знаний, о которых Коллингдэйл никогда не слышал. Каждый из них считал себя главным светилом в своей отрасли. И все они оказались взаперти до конца ноября.

Фрэнк Берген был прекрасной иллюстрацией этой проблемы. Фрэнк полагал, что когда он говорит, все должны записывать. У Мелинды Парк делалось потрясенное лицо всякий раз, когда кто-либо начинал оспаривать ее мнение даже по тем вопросам, что выходили за рамки ее специальности. Уолфред Гласснер (за глаза просто Уолли) считал всех прочих людей в этом мире болванами. Пэгги Малачи никогда не давала никому закончить фразу. Остальные, за исключением лингвистов Джуди Стернберг, были ничуть не лучше. Дэвид был убежден, что пока они долетят, случится убийство.

Сливки научного общества, научные тяжеловесы.

Единственным действительно стоящим, по его мнению, был Берген. После того как все доберутся до места, он с Келли Колье отправится на «Дженкинсе» отвлекать Омегу. Берген, невысокий, коренастый надменный человек, считал, что план увенчается успехом просто потому, что все, к чему бы он ни прикасался, увенчивалось успехом. В распоряжении экспедиции визуальные проекции, а если они не помогут – есть воздушный змей. Так или иначе, уверял он каждого, кто его слушал, от облака можно избавиться. Он говорил так, будто считал, что облако не посмеет сопротивляться ему.

На самом деле Коллингдэйлу казалось, что для экспедиции были важны только лингвисты, все молодые, аспиранты или оставшиеся в науке доктора, кроме их шефа, Джуди Стернберг.

Они уже приступили к работе с данными, полученными с «Дженкинса», пытаясь расшифровать их и освоить основы языка гумпов. Коллингдэйл предпочел бы удвоить их число и избавиться от различных «динозавров». Но он разбирался в политике. А Хатч утверждала, что невозможно найти за пару дней достаточно людей ростом не выше пяти с половиной футов, обладающих необходимой квалификацией и желающих отправиться в двухгодичную поездку. Она сделала все, что могла, и теперь ему предстояло выкручиваться самому.

Лингвисты и впрямь были маленького роста. Никто из двенадцати мужчин и женщин не доставал ему до ключицы.

За несколько дней до отлета произошла безобразная сцена. Коллингдэйл никогда раньше не видел, чтобы Хатч теряла самообладание, но было ясно, что ее довели. «Ты должна понять реальное положение вещей», – сказал он ей, а она огрызнулась: «Реальность – это политика».

Тем не менее, исследователи справлялись настолько хорошо, насколько это было возможно. «Мастодонты» обустроились и, кажется, достигли дружеского отчуждения в отношениях друг с другом. А лингвисты усердно работали над неиссякающим потоком записей. Они были полны энтузиазма и талантливы, и Дэвид надеялся, что к тому времени, как они прибудут по назначению, у него будут люди, способные объясниться с местными.

Коллингдэйл сам пытался освоить язык, но сильно отставал от молодых. Его удивила собственная посредственность. Он бегло говорил на русском и немецком и, несмотря на свои пятьдесят шесть, полагал, что мог бы быть полезен. За первые две недели он понял, что это не так. Но, может, и к лучшему. Для них было стимулом обойти старика.

Получаемые данные представляли собой аудиовизуальные записи. Изображения оставляли желать лучшего. Иногда разговоры целиком происходили за пределами кадра. Временами гумпы выходили из кадра во время разговора. Даже когда объекты оставались неподвижными, угол съемки обычно был далеко не идеальным. На этом первоначальном этапе лингвистам для более-менее сносного понимания необходимо было видеть, что происходит. Но им достаточно было сопоставить действия с разговором и, что более важно, с жестами.

Большинство «мастодонтов» уже предвкушали, как наденут светоотклонители и будут невидимками разгуливать среди населения. Они собирались повторить то, что делали на Ноке: проникать в библиотеки, подслушивать разговоры, наблюдать за политическими и религиозными событиями. Но на Ноке они побывали давным-давно. Тогда все они были молоды. И Коллингдэйл уже отметил, что они изучают язык нехотя. Он знал, чем все закончится: они забросят это, под тем или иным предлогом уклонившись от работы. А когда доберутся до Лукаута, попросят выделить им лингвиста, кого-то, кто будет переводить.

Было ясно, что все позитивное в этой миссии сделает команда Джуди.