Омега в собственность

«Вот уж нет, – подумал Стю про себя. – Эту отповедь про то, что если ты захочешь меня выебать, то выебешь, я тебе не забуду». Однако Стю понимал, что это предложение мира, на которое, скорее всего, стоит согласиться. Если, конечно, это не хитроумная ловушка. Клод был не особо похож на того, кто способен на подобные игры. Стю помялся еще пару секунд, а потом открыл дверь. Клод выглядел совершенно невозмутимо.

– Ты должен понять, что… – начал было Клод и осекся.

Стюарт не сразу понял, что заставило альфу заткнуться. Более того, взгляд у Клода стал как-то мягче.

– Ладно, потом, – вздохнул Клод, а затем дотянулся рукой до лица Стю и провел пальцами по мокрым щекам.

Стюарт как-то до этого и не думал о том, что плачет. Да и ревел он совершенно точно больше от злости, чем от расстройства. Однако, кажется, Клод был из тех альф, кто совсем плохо переносил слезы омег. Стю мстительно подумал, что нужно это запомнить и использовать против Клода, а потом, и он сам не понял, как это вышло, тут же открыл рот и вывалил:

– Жалко, что я не умею плакать на заказ. Вон тебя сразу как пробрало…

Клод недовольно фыркнул, а потом сделал шаг к Стю и зачем-то притянул его к себе и обнял. Стю совершенно не хотел, чтобы его трогали. Абсолютно. Он дернулся пару раз, пытаясь вырваться из мертвой хватки, а потом сдался. Клод был горячий, а его трясло от холода. Еще Клод невероятно хорошо пах, и Стю теперь вдыхал его аромат и старался сделать это как можно незаметнее. Почему альфы не могли постоянно вести себя нормально? Что с ними, черт побери, было не так?

– Тебе надо поесть, – сказал Клод.

– Я не хочу.

– Все равно надо, – хмыкнул он. – А то партнеры скажут, что я своего мужа не кормлю.

Стю, конечно, хотел бы ответить Клоду, что он еще не согласился на этот спектакль, а еще то, что эти игры в отношения – пиздец какие жестокие. Клоду определенно не стоило делать вид, что он заботится о Стю, если в итоге он планировал попользоваться им и выкинуть на помойку. Но, кажется, прямо здесь и сейчас у Стю просто не было на это сил.

– Хорошо, – сдался он. – Корми.

И когда Клод отпустил его, все, что почувствовал Стю, это разочарование оттого, что чужое тепло его больше не грело.

***

«Ты в порядке?» – прочитал Стю сообщение от Олли. Это был омега, супруг одного из друзей Огаста, с которым они общались. Когда Стю жил в своем захолустном городке, у него были настоящие друзья. Такие, к кому можно залезть в окно ночью, чтобы переночевать. С кем можно убежать в большой город на выходные. С кем можно пить и не думать, что с тобой что-то сделают, когда ты перестанешь соображать. Те, кто знал все его секреты. Да и Стю знал их тайны. Про первые поцелуи с альфами, про то, что родители мало у кого жили душа в душу, о снах и фантазиях. Но когда Стю сбежал, эти связи оказались как жвачка. Они тянулись, растягивались, истончались, а потом оборвались. Стю уехал. Они остались. И даже если ссор не было, то и близки они уже не были тоже.

Казалось, что завести новых друзей не такая уж проблема. Стю был общительным, смелым и верным. Почему бы и нет? Но нет. Для омег, схожих с ним по происхождению и положению в обществе, он был слишком… как там сказал Клод? Ханжа. Такое слово он использовал. Стю не любил такого веселья, когда поутру с замиранием сердца смотришь, не осталось ли на тебе меток. К тому же его, правда, порядком пугали альфы в таких компаниях. Казалось, что они не только метки могут случайно поставить, но и просто утащить куда-нибудь, не задавая вопросов. Омеги говорили Стю, что таким и должен быть альфа. Стюарт полагал, что, возможно, такие альфы нужны таким омегам, что бы это ни значило. Ему самому явно нужно было что-то другое.

Когда они с Огастом заключили брак, Стюарт попал в совершенно другой мир. Это было как подняться на скоростном лифте из подвала в пентхаус с выходом на крышу. На первый взгляд казалось, что тут и люди другие. Улыбчивые, вежливые и умные. Но довольно быстро Стю пережил разочарование. Манеры были другими, суть – такая же. Кстати, именно с Клода все началось… Он был первым и единственным, кто сказал все гадости Стюарту в лицо, а не за спиной. Нет, Стю не считал, что это более честно и благородно. Все они были теми еще уродами. Но именно после уничижительных речей Клода Стю стал более внимательно следить за окружающими.

Но Олли был нормальным. Его муж тоже наплевал на свой договорной брак и заключил союз с омегой «не своего круга». Стю отчасти понимал, что у них тусовка изгоев, но лучше уж было так, чем находиться в полной изоляции.

Стю: Не очень. Даже не знаю, что тебе ответить, если честно. Я жив и здоров, но меня действительно сдали брату Огаста, как вещь. Я сейчас в его доме.

Олли: И он… Ну, ты знаешь.

Стю: Что я знаю?

Олли: Клод Джонсон. Он такой, как о нем говорят?