Омерта

На семейных обедах отец и дочь цапались постоянно, как две большие кошки, иной раз чуть ли не набрасывались друг на друга. В одном вопросе они просто не могли найти общего языка, придерживаясь противоположных позиций. Человеческую жизнь Николь полагала священной, смертная казнь вызывала у нее отвращение. Она организовала и возглавила Движение за отмену смертной казни.

– Почему? – спрашивал ее дон.

И Николь вспыхивала как спичка. Потому что она верила, что смертная казнь приведет к гибели человечества. Оправдание убийства, совершаемого при определенном наборе условий, могло вести к его оправданию при другом наборе, и так далее. А потому не способствовало эволюции и развитию цивилизации. Убеждения Николь приводили и к ее постоянным конфликтам с Валерием. Для чего, собственно, создается армия, как не для убийств? Причины Николь не интересовали.

Убийство всегда оставалось убийством и вело к людоедству, а то и к еще худшим последствиям.

При каждой возможности Николь участвовала в судебных процессах, везде и всюду защищая приговоренных к смертной казни. И хотя дон полагал это совершеннейшей чепухой и пустой тратой времени, на семейном обеде он поднял тост за ее победу на судебном процессе, в котором она участвовала на общественных началах, не получив ни цента вознаграждения. Ей удалось уберечь от смерти одного из самых знаменитых преступников последнего десятилетия, который убил своего лучшего друга и в извращенной форме изнасиловал вдову. Убегая, он убил и ограбил двух человек, работавших на бензоколонке. Потом успел изнасиловать и убить двенадцатилетнюю девочку. Череда преступлений оборвалась попыткой убить двух полицейских-патрульных. Николь удалось убедить присяжных в безумии своего подзащитного, и решением суда его отправили в закрытую психиатрическую клинику для преступников.

На следующем семейном обеде Николь вновь поздравляли с победой, в этот раз на разбирательстве в коллегии адвокатов. В недавнем судебном процессе она буквально прошла по острию ножа.

Процесс выиграла, но предстала перед коллегией адвокатов по обвинению в нарушении профессиональной этики, однако коллегия ее оправдала.

И теперь она светилась от счастья.

Дон, также пребывавший в прекрасном настроении, проявил к этому делу нехарактерный для него интерес. Он поздравил дочь с решением коллегии адвокатов, высказавшейся в ее пользу, но признался, что не очень понимает (или прикинулся, что не понимает), на чем основано обвинение в нарушении этики. Николь ему все подробно объяснила.

Она защищала тридцатилетнего мужчину, который изнасиловал и убил двенадцатилетнюю девочку, а потом так запрятал тело, что полиция не смогла его найти. Косвенные улики были очень серьезными, но при отсутствии трупа присяжные и судья едва ли приговорили бы обвиняемого к смертной казни. И родители жертвы многое отдали бы за то, чтобы достойным образом похоронить дочь.

Убийца признался Николь, своему адвокату, где спрятано тело, и уполномочил ее предложить обвинению сделку: выдача тела в обмен на пожизненное заключение. Однако, когда Николь начала переговоры с прокурором, тот пригрозил, что подаст на нее в суд, если она немедленно не сообщит, где находится тело девочки. Николь же стояла на том, что общество обязано охранять конфиденциальность отношений адвоката и клиента. Прокурор получил отказ, а известный судья заявил, что она вправе так поступать.

И прокурор после консультаций с родителями жертвы в конце концов согласился на сделку.

Убийца рассказал, что он расчленил тело, положил в ящик со льдом, который и закопал в одном из болот Нью-Джерси. Тело нашли, убийца получил пожизненный срок. А после процесса она предстала перед коллегией адвокатов. И сегодня с нее окончательно сняли обвинения в нарушении профессиональной этики.

Дон выпил за всех своих детей, а потом спросил Николь:

– Так ты считаешь, что вины за тобой нет?

Николь кивнула, лицо ее стало серьезным.

– Это же принципиальный момент. Каким бы серьезным ни был повод, мы не имеем права нарушить конфиденциальность отношений адвокат – клиент. Иначе они рухнут, как карточный домик. А вместе с тем и наша система судопроизводства.

– И ты не испытывала жалости к матери и отцу жертвы? – спросил дон.

– Разумеется, я их жалела, – раздраженно ответила Николь. – Но как я могла нарушить основополагающий принцип нашего законодательства? Я за это и пострадала, не так ли? Но ради торжества закона иной раз приходится идти на жертвы.

– Однако коллегия адвокатов сочла необходимым вызвать тебя на ковер.

– Чтобы спасти лицо. Это политический маневр. Обычные люди, не сведущие в тонкостях юриспруденции, не могут принять эти принципы, вот и поднялся шум. Но теперь все улеглось. Одному очень известному судье пришлось выступить в прессе и объяснить, что по Конституции я имела полное право сохранить эту информацию в тайне.

– Браво! – воскликнул дон. – В законе сюрпризов не счесть. Но, разумеется, только для адвокатов.