Омерта

Добравшись до Брайтуотерса, она, сбавив скорость, проехала мимо дома Джона Хескоу. Увидела его автомобиль, стоявший на подъездной дорожке, какого-то мужчину, выносившего из теплицы большой куст азалии. Следом из теплицы появился второй мужчина, с ящиком желтых цветов. Это интересно, подумала Эспинелла. Они освобождают теплицу.

Находясь в больнице, она навела справки о Хескоу. По картотеке зарегистрированных автомобилей нашла его адрес. Заглянув в компьютерную базу данных управления полиции, выяснила, что Джон Хескоу на самом деле Луи Риччи. Мерзавец был итальянцем, хотя выглядел как вылитый немец. Но в тюрьме он никогда не сидел. Несколько раз его арестовывали по обвинению в вымогательстве и угрозе физического насилия, но дело или не доходило до суда, или его оправдывали. Однако образ жизни Хескоу говорил о том, что его доходы не ограничиваются продажей цветов, выращенных в примыкающей к дому теплице.

Расследование она провела только по одной причине: никто, кроме Хескоу, не мог указать неизвестным ей подрывникам на нее и Ди Бенедетто. Она, правда, никак не могла взять в толк, почему он отдал им деньги. За них ей пришлось держать ответ перед отделом служебных расследований, но она скоренько замяла дело, поскольку напрочь отказалась от денег, передав их таким образом в доход полицейского управления. А теперь она намеревалась посчитаться с Хескоу.

За двадцать четыре часа до намеченного нападения на дом Силка Хескоу выехал в аэропорт Кеннеди, чтобы оттуда улететь в Мехико по фальшивому паспорту, заготовленному несколько лет тому назад, и исчезнуть из цивилизованного мира.

Подготовку к отъезду он завершил полностью.

Теплицу освободили от цветов. Бывшая жена получила доверенность на продажу дома. Затем деньги следовало положить в банк, чтобы их хватило на оплату обучения сына. Хескоу сказал жене, что уезжает на два года. То же самое он сказал и сыну за обедом в «Шан Ли».

До аэропорта он добрался ранним вечером.

Вытащил из багажника два чемодана со всем необходимым, за исключением ста тысяч долларов сотенными купюрами, пачки которых он приклеил к телу скотчем. Эти деньги он собирался использовать для мелких расходов, поскольку в одном из банков на Каймановых островах у него был кодированный счет, на котором лежали пять миллионов долларов. И слава богу, потому что он не мог обратиться за пособием или пенсией в Службу социального обеспечения. Хескоу гордился тем, что всю жизнь избегал излишеств и не просаживал деньги на азартные игры, женщин и прочие глупости.

Хескоу зарегистрировался, сдал чемоданы, получил посадочный талон. На руках у него остался лишь «дипломат» с фальшивыми удостоверениями личности и паспортами. Машину он поставил на стоянку с тем, чтобы через день-другой жена забрала ее и отогнала к своему дому.

До вылета оставался час. Без оружия ему было как-то не по себе, но с пистолетом он бы не смог пройти в самолет: металлоискатели подняли бы трезвон. Однако Хескоу не сомневался, что раздобыть оружие в Мехико не составит труда. Он знал, к кому следует обратиться.

Чтобы убить время, он купил на лотке несколько журналов и направился в кафетерий. Взял кусок клубничного торта со взбитыми сливками, и кофе, сел за один из маленьких столиков. Пролистывая журналы, ел торт и внезапно понял, что за столиком сидит кто-то еще. Поднял голову и увидел перед собой детектива Эспинеллу Вашингтон. Взгляд его прежде всего приковала темно-зеленая квадратная заплатка, закрывающая выбитый глаз. На мгновение Хескоу запаниковал. Потом отметил, что Эспинелла заметно похорошела.

— Привет, Джон, — поздоровалась она. — Ты ни разу не навестил меня в госпитале.

С перепугу он воспринял ее слова на полном серьезе.

— Вы же понимаете, что я не мог этого сделать, детектив. Но я очень сожалел, когда узнал, что с вами произошло.

Эспинелла широко ему улыбнулась.

— Я пошутила, Джон. Но я хочу перекинуться с тобой парой слов, прежде чем ты улетишь.

— Почему нет, — Хескоу уже понял, что ему придется откупаться. Для таких вот неожиданных ситуаций он держал в «дипломате» десять тысяч баксов. — Я рад, что вы так хорошо выглядите.

Я беспокоился о вашем самочувствии.

— Да, я поправилась. — Глаз Эспинеллы сверкнул. — А вот Полу не повезло. Мы были хорошими друзьями, знаешь ли, помимо того, что он был моим боссом.

— Да, жаль Пола, — вздохнул Хескоу.

— Мне нет нужды показывать тебе мой жетон, так? — спросила Эспинелла. — Я хочу, чтобы мы прошли в комнату для допросов. Это здесь, в здании аэропорта. Ты ответишь на мои вопросы, а потом улетишь.

— Хорошо, — Хескоу поднялся, взял «дипломат».