Омикрон

— Система внесена в звездные каталоги, значит, там рано или поздно вновь появятся люди. Хотя бы по истечении назначенного срока карантина. Сколько бы ни развивалась Сеть, итог для нее будет один: либо полное уничтожение, либо смена базовых программ, что для модуля саморазвития равнозначно смерти.

— И какой выход она нашла?

— Эмигрировать с Омикрона, — ответил Шевцов.

— Что?!.. – недоверчиво переспросил Генри. — Собрать манатки и улететь? Скажи, на чем и главное — куда?

— Слушай, Генри, поймешь ты, наконец, что полный путь саморазвития прошел всего лишь один модуль? Перестань мыслить в масштабе громоздкой Сети и ее подземных убежищ, — это лишь дополнительные компоненты, периферия, а сам искусственный разум представляет собой андроида с модулем саморазвития, который интегрирован в компьютерное ядро, состоящее из двух, ну от силы трех десятков сопроцессорных блоков и такого же количества дополнительных запоминающих устройств. Говоря проще, кибернетическая личность, которая зародилась на Омикроне, занимает скромный объем, сравнимый с рядовым вычислительным центром. Идеальным носителем для такой системы мог бы стать космический корабль, но я не уверен в этом. Память погибших андроидов не содержит никаких данных о далеко идущих планах Сети, о них можно лишь догадываться.

— Например, по факту появления лжелюдей на свалке космической техники?

— Да. Возможно, база Омикрона обладала собственным космическим кораблем, который пострадал при проведении операции «Тайфун» и нуждался в специфических запасных частях… — предположил Шевцов, но тут же оговорился: — Либо до последнего времени шло накопление комплектующих для реконструкции захваченной «Элизабет-Сигмы»… Я не знаю точных планов Сети, но ее логику предугадать нетрудно. Кибернетической системе в идеале подошел бы такой мир, где жизнь людей вообще невозможна.

— Неплохой вариант, — согласился Нолан.

— Но не для нас… — неожиданно произнес Шевцов.

Генри вскинул на него подозрительный взгляд.

— Ты что, Сэм? Пусть это «компьютерное ядро» валит куда угодно…

— Нет.

— Но почему?!.. Какое нам дело до машинного разума?

— Тебе, может быть, и нет дела. А мне есть. Я не противник искусственного разума как такового, но Сеть Омикрона — это клинический случай. Она познала всю низменную составляющую человеческих душ, и ее саморазвитие пошло по кривой нисходящей дорожке. Этот разум враждебен людям, хотя мы сами виноваты в том. Дать ему улизнуть с Омикрона, скрыться в неизвестном направлении, где ядро сможет воссоздать целый компьютерный мир, построенный на тех же искаженных представлениях о человеческой цивилизации, — значит, посеять в космосе зерна новой, еще более ужасной войны. Это, на мой взгляд, не подлежит сомнению, верно?

— Да, — мрачно согласился Нолан.

— К тому же на Омикроне остались люди. Они приговорены к голодной смерти, не находишь?

На этот раз Генри предпочел промолчать. Доводы Шевцова было трудно оспорить.

— И, наконец, третий аспект, наиболее важный для меня лично, — произнес Семен. — База Омикрона включает в свою структуру сектор биолабораторий, где, по данным, снятым с кристалломодулей, покоятся в крионическом сне не только настоящие Кейтлин и Дункан — там, в низкотемпературных ячейках, спят еще несколько сот подростков. У меня есть веские причины подозревать, что к их появлению на свет причастен загадочный человек, сформировавший нас — людей из числа «последнего резерва», который, как я говорил тебе, был конфискован и использован военными в своих целях. — Семен на мгновение умолк, а потом добавил, подытоживая высказанные вслух мысли:

— Ты можешь поступать как угодно, Генри, но я полечу на Омикрон.

Нолан порывисто встал с перевернутого кверху дном пластикового контейнера, служившего ему стулом, и спросил, негодующе разведя руками:

— Позволь тебя спросить: на чем ты полетишь?!.. – Он сильно нервничал и не мог скрыть этого. Двойственность ситуации давила ему на психику, — с одной стороны, доводы Шевцова были абсолютно справедливы, а с другой, подобная акция, после всего увиденного и услышанного о треклятой планете и засевшем в ее недрах искусственном интеллекте, казалась Нолану не более чем изощренным способом самоубийства. — Ты забыл, кем являешься в данный момент? — привел он свой последний довод, остававшийся до этого момента неприкосновенным. — Вот эта машина, — он указал на внедорожник, — угнана. Там, где мы работали, осталось три трупа, а «Элизабет-Сигма», которой пользовались дройды, уже неделю, как арестована и переведена на охраняемую стоянку за просрочку выплат по техническому обслуживанию.

— Откуда ты знаешь про транспорт? — насторожился Шевцов.

— Проверял. У бортового компьютера машины есть выход в местную сеть через спутниковую связь.

Шевцов сокрушенно кивнул, принимая нелицеприятные доводы Генри.