Омикрон

— Ладно… — Семен посмотрел в сереющие предрассветные сумерки. — Нам нужно поспать хотя бы пару часов.

— Я тут, кстати, нашел таблетки стимуляторов в упаковках сухих пайков, — сообщил Генри.

— Оставь на крайний случай, — ответил ему Шевцов. — Нас, судя по всему, потеряли из виду, поскольку за двенадцать часов никто не отследил направление, в котором исчезла машина Дункана.

— А кто будет следить за окрестностями, пока мы дрыхнем?

— В машине установлен инфракрасный сканер. Я подключу Клименс к бортовому компьютеру, она посторожит.

* * *

Они спокойно проспали почти до полудня, потом умылись в протекающем неподалеку от руин ручье, пообедали, использовав остатки концентрата из найденных сухих пайков, и вновь заняли свои места — Генри в салоне автомашины, у монитора, а Шевцов в кресле, над которым они соорудили навес, защищающий аппаратуру и человека от прямых солнечных лучей.

На этот раз вход в чужое сознание дался Шевцову намного легче, чем при первых опытах.

Ровно год по хронологии кристалломодулей, колония людей, основанная в районе разрушенного космопорта, сосуществовала со стремительно возрождающимся анклавом машин.

Зримой границей сфер влияния был периметр лесных опушек. Первые поселенцы, доставленные на Омикрон Кущиным и Хакимом, быстро усвоили, что углубляться в лесной массив опасно для жизни, и просто не стали туда ходить, благо им было чем заняться на обширных территориях побережья и бескрайних вулканических равнинах, расположенных на другом материке, по ту сторону теплого и узкого пролива.

Кроме интересовавших Хакима компьютерных блоков, совместимость которых позволяла конструировать из них терминалы любой степени сложности, различных дорогостоящих кабелей специального назначения и оружия, из неприкосновенных запасов вывернутой наизнанку таинственной базы, на вулканических равнинах встречались конкреции самородных металлов, что также являлось выгодным товаром для межзвездной торговли, так что посреднический бизнес процветал, однако ничто не может длиться вечно, и по прошествии года небольшой городок разросся, а вот доходы от мародерства и старательской деятельности заметно оскудели.

Наиболее отчаянные из поселенцев попытались было сунуться в лес, но, как и предупреждал Кущин, немногие вернулись оттуда живыми.

В связи с этим перед Зурабом встал вопрос: что делать дальше? Можно было попросту улететь, покинув на произвол судьбы выросшее на глазах поселение, но у него был собственный опыт неудачного бизнеса, о котором он никогда не рассказывал Кущину. До их встречи на Кьюиге Аль Хаким шел скользкой, рискованной стезей мелкого контрабандиста, теперь же он вкусил настоящих денег, и, нужно сказать, ему понравилось изменившееся положение вещей.

Перспектива новых скитаний по диким галактическим просторам в сомнительных поисках еще одной удачи, сравнимой с Омикроном, его откровенно не прельщала, и потому скрепя сердце он решил вложить накопленные деньги в долгосрочный проект.

Вулканическая равнина, начинавшаяся на том берегу пролива, была богата включениями металлов, среди которых попадались и редкоземельные элементы, но для поиска и разработки этих месторождений требовалась специфичная техника и квалифицированный персонал.

Технику он закупил на Элио, а рабочих хватало и тут, тем более что жить переселенцам стало труднее, и перед анархичным анклавом свободолюбивых личностей вместо независимой романтики все ощутимее нависала проблема бесперспективного прозябания и голодной смерти. Лес был опасен и недоступен, вулканические равнины бесплодны, а натура людей, улетевших на Омикрон, не предполагала занятий землепашеством.

Хаким тонко уловил эти настроения и, собрав поселенцев, предложил им новую перспективу: он предоставляет им технику для поиска и разработки вулканических месторождений, а они, в свою очередь, сдают ему весь добытый металл по тем фиксированным ценам, которые установит сам Зураб. В обмен он обязался бесперебойно снабжать колонию продовольствием. В планах Хакима по выкачиванию денег из Омикрона был еще длинный перечень услуг, которые он намеревался предоставить колонии в случае успешного развития добычи полезных ископаемых.

В этих условиях ему волей-неволей пришлось осесть на Омикроне, и теперь Кущин мотался на хакимовской «Элизабет-Сигме» между мирами, закупая продовольствие и вербуя новых эмигрантов.

Лес все это время возвышался молчаливой стеной, его неприкасаемость уже стала аксиомой, которая дошла до рассудка самых дерзких искателей приключений. Пока никто не тревожил лесной массив, оттуда не исходила угроза для колонии, и подобное положение вещей могло бы сохраняться годами, если бы не жадность самого Зураба.

* * *

В мрачных глубинах подземных уровней, расположенных под геометрическим центром лесного массива, протекала своя жизнь.

Если бы беспристрастный человеческий взор смог бы проникнуть сквозь металлизированные кроны деревьев, толщу почвы и мощные, армированные стекловолокном бетонные перекрытия, то такой гипотетический наблюдатель наверняка бы отметил схожесть механических созданий с обитателями муравейников.