Омлет с сахаром

Мы дружно повернулись к нему.

— А если будет девочка? — сказал старший, с видом всезнайки поправляя очки на носу.

— Этого не может быть, — ответил Жан В.

— Почему это, умник? Если хочешь знать, девочек по статистике рождается куда больше, чем мальчиков.

— Да-да! Девочка! — стал кричать Жан Д.

— Мальчик! Мальчик! — подхватил Жан Г.

— Давайте проголосуем, — предложил Жан В.

Мама подняла руку, призывая к тишине.

— Этого мы сами решить не можем, — внесла она ясность. — Мальчик или девочка — об этом мы узнаем только весной. А пока это секрет! Всем молчок!

— Но как мы его назовем? — настаивал предусмотрительный Жан В.

— Нужно подобрать такое имя, которое подойдет и мальчику, и девочке, — нашелся я. — Доминик, например, а если она, то Доминика.

— Камиль или Камилла!

— Даниэль или Даниэлла!

— Но это ведь не одно и то же, умник, — не смог промолчать Жан А.

— А что нам календарь советует? — внес предложение Жан В.

— Нет уж, если будет девочка, мы назовем ее Элен.

— Элен, — возмутились мы хором. — Опять?

«Элен» собирались назвать меня, если бы я родился девочкой. Жана А. тоже. И Жана В., и Жана Г., и даже Жана Д. Мои «изобретательные» родители остановились на этом имени всерьез.

Иногда я пытаюсь представить, на что была бы похожа наша семья, если бы мы все были девочками. Пять Элен! Одна в очках, другая — пышечка, как я, и т. д. И папа, который в них вечно путается.

— Элен, оставь Элен в покое. Не мешай Элен спать!

Конечно, он бы придумал что-нибудь вроде «Элен I, Элен II, III, IV, V», как папы римские или французские короли.

— Ясно, будет девочка, — подытожил Жан А. — Статистика не врет. И девочек всегда больше любят…

— Жан А.! Не говори плохо о своей сестричке.

— Она и моя сестричка тоже, — обиделся Жан Г.

— Нет, моя, — встрял Жан Д.

Тем вечером, передвигая своего барашка под елкой, я вдруг отчетливо представил, как в следующем году среди наших барашков появится шестой малюсенький гипсовый собрат, который тоже каждый день с начала декабря и до самого Рождества будет пододвигаться к яслям. А в волшебную ночь и вовсе дойдет вместе с остальными до бычка с осленком. И это будет барашек Элен I, королевы Жанов. Моей единственной сестры. Нашей единственной сестры. И ее надо будет делить на пятерых.

Похоже, все только начинается.

Рождество в горах

На рождественские каникулы мы поехали в горы.

— Вашей маме нужно подышать, — пояснил папа. — И малышу тоже необходим свежий воздух. А лучше морозной свежести гор ничего не придумаешь. Вот увидите, вам всем понравится.

Кстати, наш папа — врач. Ему видней. Нам же «морозная свежесть гор» ни о чем не говорила. Особенно когда выяснилось, что:

— И это, мальчики, мой вам рождественский подарок. В этом году Дед Мороз отправляет нас в горы. Это, кстати, удовольствие не из дешевых. Так что бодро и весело готовимся к путешествию. И без разговоров!

Больше всего дулся Жан А. Немудрено, ведь телевизора нам теперь не видать как своих ушей.

— И мы будем кататься на санках? — радостно вскрикнул Жан Г.

Похоже, радостно было ему одному.

— Вот сам и катайся, — не выдержал Жан А. — Если в отеле не будет телевизора, вы у меня все попляшете!

У меня есть специальный черный список подарков на Рождество.

Он так и называется: «То, что НЕ надо мне дарить».

Я его пополняю каждый год.

Туда я вношу то, что ни в коем случае не хочу получить в подарок, как, например, галстук от бабушки Жанетт, который к тому же приходится напяливать, когда мы едем к ней в гости.

Так вот, НЕ надо мне дарить:

• интеллектуальные игры, потому что Жан А. всегда мухлюет и, соответственно, выигрывает;

• 12 томов энциклопедии от тети Люси;

• набор юного химика — такой есть у моего друга Франсуа, и ничего интересного там нет;

• подписку на церковную газету.

Но больше всего меня бесит, что мало того, что подарки дурацкие, так еще надо улыбаться и говорить «спасибо».

Не раздумывая, я добавил в свой список:

• морозная свежесть гор.

Мы впервые ехали в горы все вместе, и пришлось одолжить теплую одежду у родственников. Представляете, сколько у нас было чемоданов? Даже мама, у которой всё под контролем, нервничала всю неделю.

И вот мы всемером на вокзале, в пуховиках и вязаных шапках. Папа пересчитывает чемоданы. Он, кстати, какой-то красный. Маме нельзя таскать тяжести, а папа у нас сильный. Но четыре чемодана и два рюкзака — это все-таки немножко перебор даже для него. И мне показалось, что, несмотря на модную шапку-ушанку, которую ему одолжил дядя, папе не так уж весело.

Всемером можно было занять полвагона. Мы, конечно, подняли бучу в борьбе за верхние полки, и папе пришлось применить силу.

— Может, ты погуляешь со старшими по перрону, — предложила мама папе, — а я в это время разложу тут вещи.