Omniphobia (СИ)

Оставался вопрос: как проснуться? До этого мир разрушался, и я падал куда-то. Всегда спиной назад. Но как сделать это сейчас, когда мир и не думает разрушаться? Хотя, одна идея у меня уже возникла. Рискованная, но других и не может быть, когда речь идёт о жизни и смерти.

Чайка, сидевшая до этого смирно, чуть приподнялась на лапках.

«Ну, есть идеи, как выбраться из этого болота? А то никаких дверей или порталов, для этого предназначенных, не видно...» - Дейв слегка встряхнулся, приглаживая затем свои перья.

А их и не должно быть, - я задумчиво потёр подбородок, опустив взгляд на чёрную, затянутую тиной воду. - Любой мой сон кончается тем, что я падаю куда-то спиной вниз.

Здесь птица несколько нахохлилась, опустив голову вниз.

«Только не говори, что ты опять будешь нырять в эту полную трупаков воду, Бро. Ты еле выбрался до этого. Фиг знает вообще, что может случиться, если ты попадешь туда опять», - с долей мрачности хмыкнул Дейв. Как всегда, понял меня с полуслова.

Я пожал свободным плечом, делая уверенный шаг к краю островка - туда, откуда я вынырнул:

Другого выхода я не вижу.

Посидев ещё немного смирно, чайка пару раз взмахнула крыльями и негромко крикнула. Дейв явно не хотел, чтобы я так поступал, но и сам не видел другого способа перейти на следующую ступень (или куда уж там. Честно говоря, ни малейшего понятия не имею, что будет дальше), и потому ему оставалось лишь выразить своё недовольство привычными словами:

«Это идиотизм».

Я ухмыльнулся, прикрыв глаза:

Я знаю.

А затем я шагнул в воду.

Пистолет-пулемёт Томпсона благодаря своей надёжности широко использовался как полицией, так и гангстерами, а также был популярен и на гражданском рынке.

Пистолет-пулемёт Томпсона неожиданно дал о себе знать во время знаменитого Сухого закона — получив неофициальное название Томми-ган, он стал использоваться американскими гангстерами, быстро оценившими его по достоинству. Автомат превратился из антибандитского в оружие гангстерских войн, став главным их героем и зарекомендовав себя с наилучшей стороны. «Томми-ганы» использовались во время прогремевшей на все Штаты «Бойни в день Святого Валентина», которая произошла 14 февраля 1929 года в Чикаго.

** Aeternum vale (лат.) - Прости навеки/Прощай навсегда.

========== XVII. -5. Semper idem. -He is a fool that forgets himself ==========

???.. Что это было?.. Я не знаю…

Всё тело ломило, будто после лихорадки. Пробуждение наступило тяжело и неохотно, но я нашёл в себе силы поднять голову и сесть. Я медленно разлепил глаза. Сегодня не нужно в школу - счастье. Состояние у меня было разбитое – дальше кухни я вряд ли бы куда-нибудь донёс своё бренное вымотанное тело.

Я зверски зевнул и потянулся, разминая затёкшую спину. Я бы бухнулся спать обратно, но прекрасно знал свой организм - если я сейчас лягу, то проснусь в ещё более отвратительном состоянии. Надо встряхнуться. И с чего-то начать очередной день. Например, с завтрака.

Как-то незаметно для себя я уже сидел за компьютером и уплетал яичницу с двумя сосисками, почти не чувствуя их вкуса. Листал новостную ленту. Ничего интересного. Пестерчам молчит - конечно, кто в такую рань в выходной будет в Сети? Но нет - мне написали.

Какой-то незнакомый аккаунт. Не люблю такие сообщения. Но ладно - посмотрим, что пишут...

ТТ: Надо же, кто-то соизволил явить себя. Ну что, умник, что собираешься делать теперь?

Красные буквы будто горели изнутри. Меня это почему-то раздражало, но я ответил:

ТТ: То же, что и все нормальные люди в выходной - абсолютно ничего.

ТТ: Ну, может, порисую или игрушку новую скачаю. Поглядим.

ТТ: Звучит довольно скучно.

ТТ: Неужели нет идей получше?

ТТ: И потом - что насчёт, не знаю, твоих друзей, например? Или родных?

ТТ: Или у всех планы и никому до тебя нет дела?

Больно наглым был этот собеседник. А последние слова так вообще отразились неприятной липкой тревогой. Но я не обратил на это внимание - отмёл ненужную мысль, и она послушно ушла, захватив с собой волнение и раздражение. Я снова стал спокоен и продолжил разговор:

ТТ: А какая тебе разница? Или ты можешь предложить альтернативу?

ТТ: Может быть и могу.

ТТ: Ты для меня достаточно интересен.

ТТ: Чем же?

Мне стало любопытно, что ещё скажет этот незнакомец. Его слова кого-то мне невыносимо напоминали.

ТТ: Ну уж точно не полированием своих ненаглядных шарнирок, кукольник.

ТТ: Стоило бы, может, для разнообразия поиграть с братом в приставку. Или сходить с подругами куда-нибудь.

ТТ: Не думаешь, что так будет получше?

ТТ: Или всё же решишь продолжать просиживать свой зад в своей каморке за псевдоинтеллектуальными изысканиями, забив на весь окружающий мир?

ТТ: Что?

Эти слова хлестнули словно пощёчина по лицу. Слишком резко и неожиданно поменялась манера разговора. Мне понадобилась пара мгновений, чтобы отбросить нахлынувшую злость туда же, куда отправилась тревога. И я снова смог успокоиться. Этот незнакомец знал меня. Но кто это был? Я не помнил ни за кем из своих знакомых такой манеры говорить.

ТТ: Что слышал.

ТТ: Вернее, прочёл.