Omniphobia (СИ)

В таком более-менее спокойном состоянии я подметил ещё кое-что. Довольно занятную вещь - вокруг Рона виднелся своего рода ореол, показывавший лес таким, каким не так давно видел его я. А именно - кислотно-ярким и гостеприимным. Видимо, его восприятие окружения было отлично от моего в данный момент. И окружение услужливо меняло свою оболочку, чтобы видеться таким, каким его ожидают видеть. Это подтвердило мою догадку об отключенных страхе и злобе. Но как я ни старался успокоить сам себя и превратить шипастые столбы с гневными пирамидами во что-то более сдержанное и спокойное, у меня этого не выходило. Видимо, с моим мнением лес не считался.

Где-то впереди послышался шорох. Несколько то ли ног, то ли лап перебирали по земле. Заслышав и негромкое, утробное порыкивание, я склонился больше ко второму варианту. Складывалось впечатление, будто две собаки грызлись между собой.

Оп, а теперь тихо. Потому что хоть эти пёсики и милые, но лучше лишний раз их внимание не привлекать, - с видом человека, знающего своё дело, протянул Рон. Значит, и правда собаки… Наверняка, правда, не привычные глазу. Поэтому морально я подготовился увидеть любую чертовщину. Хотя в душу всё равно прокралась тревога.

Вскоре мы втроём вышли на своего рода опушку – «деревья» здесь чуть расступались, образуя чистый пятачок земли. А по нему скакали вышеупомянутые собачки. Вернее, это было два собачьих тела (на мой взгляд, по строению больше похожих на доберманов) без шерсти, соединённых между собой одной длинной шеей. То, что они делали, было похоже на обычную игру собак, в которой одна пыталась отобрать у другой игрушку или кость, и выходило своеобразное «тяни-толкай». Только в данном случае каждое туловище старалось перетянуть шею на свою сторону, явно желая высвободиться от своей второй «половины». В определённый момент слышался треск рвущейся кожи, и в длинной шее появлялись кровоточащие раны-просветы, от которых оба тела болезненно вздрагивали и подбегали обратно друг к другу. И стоило собакам вновь притянуться, как раны вмиг затягивались. А затем перетягивание шеи начиналось сначала.

В один из этих моментов я с ужасом углядел, что голов у этих собак и в помине нет. Так что если эти псины сумеют-таки высвободиться (что крайне маловероятно), то они просто повалятся на землю, дергаясь в предсмертных судорогах, а из обрубков шеи будет одним большим потоком выливаться кровь. Воображение поспешило показать эту картину во всех подробностях, и это вновь выбило из равновесия мои только успевшие успокоиться нервы. Свою лепту в это вносил и сам вид этих сцепленных единой шеей собак в принципе. Хотя, казалось бы, обычно такие вещи меня не пугали… но потому, что были не живыми, а лишь картинками из сети. Здесь же я видел этих тварей своими глазами, живыми…

Дирк! – меня ощутимо встряхнули за плечо. Я моргнул и, перестав, наконец, смотреть на собак, поглядел на Джейка. Он снова с тревогой смотрел на меня. После моего отрывистого «Я в порядке» Инглиш покачал головой и выдохнул. – Старайся поменьше глядеть по сторонам, приятель. Здешние места на тебя явно воздействуют даже хуже, чем та больница. Идём.

Оказывается, я даже не заметил, когда и в какой момент встал как вкопанный, поэтому Рон вместе с Джейком чуть было не ушли без меня. Надо взять себя в руки…

Встряхнувшись, я последовал за Инглишем, который теперь нет-нет да кидал на меня обеспокоенные взгляды. Да, надо поменьше смотреть по сторонам. Поменьше…

Вдруг вдалеке послышался цокот копыт. Звук был внезапным и очень четким, и я невольно поднял взгляд, стараясь высмотреть, откуда он доносился. Где-то впереди была лошадь.

И в самом деле – через пару мгновений вдали показался конь. Большой, с лоснящейся вороной шкурой и длинной гривой, он медленно шёл куда-то наискосок, пересекая ту тропу, по которой шли Рон, Джейк и я. Замечательный зверь, из тех, что мне очень нравились. На какое-то время я вновь притормозил, с долей любопытства и благоговения глядя на гордого скакуна. Поистине прекрасное зрелище…

Раздался хруст. Вроде он был негромким, но я услышал его достаточно чётко – оттого, что он словно повторился в моей голове в тот же момент. Звук исходил откуда-то снизу, потому я опустил взгляд. И заметил, что копыта лошади трескаются. Прямо на моих глазах на них образовывались трещины, из которых сочилась алая кровь. Тревога в душе снова начала набирать силу, я поднял взгляд обратно на само животное.

Чёрная грива и хвост вылезали, волосы осыпались на землю большими пучками. Одновременно из ноздрей, рта и глазниц лошади начала течь густая, почти бурого цвета кровь. Зрелище стало уже далеко не таким красивым, но я не мог отвести взгляд. Словно мою голову сжали тиски, а в глаза вставили спички, заставляя наблюдать за тем, как картина приобретает всё более и более жуткие тона.