Omnipotens (Бог Всемогущий)?

Omnipotens?

Слова, высказанные на страницах интернета; слова, мелькающие в газетных заголовках; слова, звучащие пря­мо в метро:«В жизни нет места для чуда»; ...почему я верю, если ?.. Бог не помог... а ведь мы так молились... Кто Он ?... «злой демон?» ...fidesfracta[1]... Август 2000 года. Гибель подво­дной лодки «Курск». Вопрос о Боге встает ребром. Кто это, Бог? Тот Бог, против которого восстал Прометей в трагедии у Эсхила, или то Небо, которому противосто­ял Сунь У-Кун[3] в китайском фольклоре? Или Бог добр, но не всемогущ, как считает Дж. Дьюи?[4]

Если Бог всемогущ - то почему и откуда все это? Но надо сказать, что «Всемогущий» или Omnipotens - абсо­лютно не библейский термин, пришедший в христиан­ство не из Писания, а из поэзии Вергилия. Бог в хри­стианстве являет Себя человечеству сначала в виде беспомощного Младенца, а затем в виде не менее беспо­мощного Страдальца, распятого и умирающего на Крес­те. И в том, и в другом случае - рядом с Ним Его Мать. «Сила Моя совершается в немощи», - восклицает, пере­давая Его слова, апостол Павел (2 Кор 12:9).

Принять такого Бога непросто человеку, который хо­чет видеть Его грозным и сильным, царствующим и об­леченным в славу. Намного проще, когда Бог является в грозе, вихре, землетрясении и огне: «...и идет как буря злая, весь овеян черной мглой», - как писал Хомяков. Вот почему в конце концов человек приходит к отрица­нию Бога и кричит: «Бога нет!». Но именно в этом вопле в муках рождается пламенная вера. Вот оно - то про­странство, где начинается человек, его личная история и т.д. Можно вспомнить и Владимира Соловьева с его юношеским атеизмом, и Эдит Штайн, и многих других, кто прошел через резкое отрицание Бога и, возможно, именно поэтому пришел к Нему.

Мир бесконечно прекрасен, но жизнь бывает порою так же бесконечно тяжелой. Красота и катастрофич­ность... - для неверующего в Бога человека в этом смыс­ле все очень просто. Мир с его звездным небом, с гора­ми и водопадами, с красотою «дочерей человеческих» и так далее, разумеется, прекрасен, но в нем в силу са­мой его природы - как говорил Аристотель, хата cpucnv - присутствует зло двух родов: от его собственно­го устройства (болезни, смерть, стихийные бедствия) и от несовершенного устройства общества (войны, со­циальное неравенство, нищета, техногенные катастро­фы). Человечество коллективными усилиями должно противостоять и тому, и другому. Это и есть прогресс или «амелиорация» жизни в ходе истории.

В этой схеме нет места для Бога. Хотя здесь, есте­ственно, есть место для индивидуальных и коллектив­ных верований, которые помогают людям выживать в трудные минуты, поддерживая их в психологическом плане, дают им импульс для того, чтобы становиться лучше, преодолевать слабости и пороки, равняться на какие-то нравственные ориентиры и так далее. Иными словами, здесь вполне возможна вера в «Бога», как по­нимал Его Людвиг Фейербах. На первый взгляд, это луч­ше, чем ничего, но по большому счету эта вера не имеет ничего общего даже с верой «в Бога философов и уче­ных», о которой говорит Паскаль. Эта вера полезна для общества и зачастую поощряема государством, но в кон­це концов она заводит в тупик, поскольку за ней не сто­ит никакой реальности. И это уже доказано тем же Фейербахом.

Да. И то, и другое, и третье и так далее... В христиан­стве осуществляется парадоксальный, иррациональный и глубоко нелогичный синтез всех этих путей в одно единое целое.

Христос предлагает нам не учение, а Себя Самого и Свой личный опыт встречи с Богом. Через впитыва­ние в себя Слова Божия, через таинства и через следова­ние за Ним в жизни. Не могу не процитировать в этом контексте слова современного последователя святого Доминика[7], который говорит: «Единственное, чему нам надо бы научиться, - это слушать Слово Божие и да­вать Ему плодоносить через наши жизни».

А беды все равно не прекращаются. И гибнет под во­дами Баренцева моря подводная лодка «Курск», и поги­бает во время пожара в Останкине Светлана Лосева, и взрывается уносящая жизни, в том числе и совсем юных людей, бомба в переходе на Пушкинской площа­ди, и так далее. И все это видит вся страна. И продолжа­ет спрашивать нас о том, почему Бог так жесток с людь­ми, если Он их любит.

Теперь мне придется приблизиться к области того, что думает, чувствует и представляет себе человек, - той области, где как непременное условие действуют слова Тютчева «Мысль изреченная есть ложь». Что такое об­раз Бога, который существует в нашем сознании? Не так уж сложно представить себе Бога взирающим на мир как на Свое творение как бы со стороны. Можно сделать это, как у Гумилева, слегка иронически:

Все мы - смешные актеры В театре Господа Бога.

Бог восседает на троне, Смотрит, смеясь, на подмостки...