Омут

– У меня это первая кошка, так что я в них не спец, – пожал плечами День.

– А зачем мы тогда Кощея отпустили? Он же спец! – хмыкнул Ночка. – Значит, свежеиспеченный кошатник, это у меня синдром спасателя? Ладно, давай за школой посмотрим.

– Ну вот видишь, – хохотнул День. – Твой синдром снова в деле!

– Я просто покурить хочу, – фыркнул Ночка.

– Ты же вроде бросал? – заметил День.

Он не одобрял вредную привычку друга. От его куртки потом тоже несло сигаретным дымом, и Белая мама уже несколько раз устраивала обыск. А кому понравится, когда шарят по карманам и рюкзаку?

– Брошу в следующей школе, – отмахнулся Ночка.

Друзья зашли за угол. Сначала в глаза Демьяну бросился гордый Лешка с улыбкой до ушей. Потом он перевел взгляд на девчонку. Это была одноклассница брата Лиля, а Ночка звал ее как-то смешно, кажется, Аукой, и говорил, что она дух пустых школьных коридоров. Сейчас дух прыгал вокруг Мурки-Найденыша, пытаясь вовлечь кошку в игру конфетным фантиком, но та сидела равнодушно и лишь поглядывала на блестящую обертку, маячащую перед глазами.

– Собрание наших питомцев, – хмыкнул Ночка.

День фыркнул:

– Брата моего, чур, ты бери! Мне хватит и кошки.

– Вот еще, – хмыкнул Ром и позвал девочку: – Ау!

Аука отвлеклась от игры, вскинула голову так, что капюшон упал на плечи, и радостно откликнулась:

– Ау!

Ну хоть обниматься не побежала, заробела перед Днем. Ночка не любил все эти нежности, его они смущали. Аука каждый раз норовила быстро прижаться к нему, прикоснуться, потрогать, пока он не увернулся, не оттолкнул.

– Как дела? – дежурно спросил Ночка.

– Хорошо! – отрапортовала Аука.

– Хорошо! – откликнулся Лешка. – А чего вы не на уроке? У вас же еще один?

– Аллочка заболела, мам, – доложил День. – Иду домой с вами.

Кошка уже вилась у его ног. День присел на корточки, Найденыш ловко прыгнула ему на колени, вскарабкалась на плечо и громко замурчала, выражая свою радость. День выпрямился и заметил:

– Теперь могу позволить себе носить меха!

Аука и Лешка захихикали. А вот Ночка смотрел на кошку, и ему показалось, что она пристально изучает его болотными глазами. Этот взгляд отличался от того ленивого прищура, которым кошка следила за Аукой. Слишком пристальный, откровенный. Какой-то странный, словно и не кошачий вовсе. Почему-то на секунду Ночке стало не по себе. Стало жутко…

Бред какой-то! Испугался помойной кошки.

– О! – театрально воскликнул Ром, чтобы вытравить из себя неожиданное чувство тревожности. – Так ты про эту даму мне рассказывал? У вас, смотрю, любовь!

– Да, – хмыкнул День, – она живет у меня.

– Я твой лучший друг, а ты даже не представил меня своей невесте!

– Ты хотел сказать, моему боа? – хмыкнул День, поглаживая живой воротник. – Я зову ее Найденышем. Лешка зовет ее Муркой, папка – блоховозом, а мама – просто кошкой. Кажется, у нее теперь не только девять жизней, но еще и девять имен. Ты тоже что-нибудь придумаешь? – спросил День Ауку.

Та испуганно вскинула на старшеклассника глаза, потом покраснела, глянула на кошку и прошептала:

– Мягкие Лапки…

Но Бесене понравилось зваться Невестой. Кажется, в этом смысле она опередила ту самую Русалочку из сказки. Быть невестой – как раз то, что ей нужно.

* * *

Вечером пожаловал Горыныч.

– Привет! Как раз к оладьям! – сказала Белая мама, выглядывая из кухни в коридор.

Она снова была в своем неизменном стареньком халате. Мама любила его и частенько приговаривала, что это ее одеждаантистресс. Словно масляные пятна, запахи жареной картошки, лука и хозяйственного мыла, пропитавшие ткань, помогали ей окунуться в домашний уют и позабыть о рабочей суете. Белая мама работала администратором в медицинском центре, но была совершенно домашним человеком и очень любила готовить.

– Здравствуйте! – промямлил Горыныч.

Он так ссутулился и съежился, что его громадное тело, способное легко заполнить крохотный узкий коридор, будто уменьшилось.

– Ты чего хотел-то? – спросил День просто так, чтобы подразнить Горыныча, ведь на самом деле он знал, зачем тот явился.

– Так ведь… – пробормотал Коля тихо и смущенно, – математику объяснишь? Не хочу зависнуть в десятом.

– А чего не к Ночке? У него с математикой все распрекрасно.

День решил немного поиздеваться над приятелем, заставляя его краснеть и мямлить. Ему хотелось отомстить за «Коль! Идем на химию!» – за то, что Жар-птица так легко бросила его и ушла с Горынычем, махнув своим рыжим хвостом, и правда похожим на оперение сказочной птицы.

Колька с несчастным видом стоял у порога и машинально вытирал ноги о коврик, посматривая на кошку, которая тоже по-хозяйски вышла его встречать.

– Уроки потом, сначала чай! – крикнула из кухни Белая мама.

И Горыныч сразу расслабился, выдохнул, бросив сияющий взгляд в сторону открытой кухонной двери.

– Ладно, пойдем чай пить, – смилостивился День, опасаясь, что Колька вот-вот протрет в коврике дыры.

Он прекрасно понимал, почему Горыныч пришел к нему, а не к Ночке.

Парни и кошка переместились на кухню. На столе уже стояла огромная миска с оладьями. Белая мама всегда готовила много, только посмеиваясь: «Когда в доме трое мужчин…»