Омут

– Она меня не ревнует, – проговорил Ночка. – Она меня…

Он не мог подобрать слово. Но чувствовал, что вот прямо сейчас ему хочется уехать, убежать, скрыться.

Подальше от этой кошки.

Которая, казалось, хочет его…

Съесть?

Глава 34 Поцелуй для Русалочки

29 октября

В конце четверти намечалась традиционная школьная дискотека. И хоть она не выпадала на сам Хеллоуин, все же прижималась к праздничному дню. Формально это была просто дискотека, приуроченная к первым каникулам, но актовый зал украсили бумажными тыквами и летучими мышами, а по углам развесили паутину из марли. И Демьян все острил, что черный-черный Ночка тоже станет достойным украшением зала.

– Не каждому ученику на проводы устраивают праздник, еще и в его стиле! – шутил День.

Саму дискотеку Ром почти не запомнил. Только яркие всполохи рыжих волос Жар-птицы, которая отрывалась по полной. Она по очереди приглашала всех дружинников на белый танец, даже когда играл не медляк, – осмелела со своим хип-хопом. А парни подшучивали над ней: «Ты ведь у нас теперь танцовщица!» – и получали в ответ ощутимые, но не злые тычки.

Свой танцевальный марафон Жар-птица начала с брата. Феникс был диджеем, но Мари упорно потянула его в центр зала и начала крутить, сразу отвоевав себе роль ведущего партнера. Феникс, как всегда, бурчал на сестру, а Жар-птица смеялась и строила ему рожицы. Ром впервые отметил, что Мари была чуть-чуть выше своего старшего брата. Он никогда этого раньше не замечал. Чего еще он не знает о людях, с которыми так давно дружит?

Кощей танцевал с Жар-птицей с фирменным непроницаемым лицом.

– С тобой в паре я ощущаю себя тритоном! – перекрикивая музыку, засмеялась Мари.

– Да я вообще тут только из-за проводов Ночки! – ответил Кощей. – Хотел под конец прийти, но побоялся, что тогда в школу не пустят, а на улице не май месяц, чтобы стоять ждать.

– А Динку пригласишь? – с хитрой улыбкой спросила Жар-птица.

– Кхм, кхм, – поперхнулся Кощей, но маска его лица слегка порозовела.

Жар-птица звонко расхохоталась.

В паре с Днем Мари, похоже, чувствовала себя неуютно. Она не смеялась, День нервничал. Едва затихли последние аккорды трека, они отшатнулись друг от друга, как магниты с одинаковыми полюсами.

Ночка думал, что Горыныч не согласится танцевать, а Жар-птица не сможет такого бугая сдвинуть с места. Но Колька вдруг безропотно последовал за ней в середину зала. Кажется, после того случая с Василисой, когда Мари яростно налетела на него, Горыныч стал смотреть на нее по-другому. Но Ночка еще не понял как. С уважением, что ли?

А Жар-птица вроде бы больше не злилась на Кольку, раз пригласила его на танец. Правда, диджей Феникс вдруг включил рэп, и Жар-птица с Горынычем устроили шутливый танцевальный батл.

Последним Мари позвала Ночку. Она положила голову ему на плечо, прильнула, как будто стараясь наобнимать его впрок.

Русалка и Соня сердито стреляли в Мари глазами. Им не нравилась эта пигалица.

А после дискотеки Дружина все-таки собралась вместе, чтобы проводить Ночку.

Ром первым вылетел из переполненного гудящего гардероба, выскочил на улицу в освежающую прохладу и застыл в тревожном ожидании: кто же присоединится к нему? Следом вышел Горыныч. Потом подтянулся Кощей. Дальше подошел День с повисшей на руке Соней – у нее сегодня закончился больничный, и попугайчики-неразлучники теперь снова были вместе. Сразу за Демьяном из темноты возникла и его странная кошка с внимательным взглядом болотных глаз. Кошка, которая ходила не сама по себе, а за своим хозяином. Всегда.

Ночка с Кощеем уже распили тайком в туалете по бутылке сидра, и хмельное веселье сделало Рома смелее. Даже чертова кошка уже не так пугала его.

Их глаза встретились – сегодня он храбро смотрел на Невесту, – и Ночке вдруг показалось, что из ее влажно блестящих зрачков на него взглянула девушка. Он моргнул, и видение растаяло. В огромных черных зрачках кошки не было ничего, даже блеска фонарей.

– Так, Ночке больше не наливать, – засмеялся Кощей, пихнув друга в плечо, и вся компашка, словно эхо, ответила дружным хохотом. – Ты что, выпал из жизни? Мысленно уже уехал от нас?

– Отъехал, – загоготал Горыныч.

Ночка растерянно глянул на Кощея, на Горыныча, обвел взглядом остальных и сам удивился – как будто на секунду заснул, что ли?

– Не мог нас подождать, уже надрался, – вставил Демьян.

– Смотри, День, уведет он твою Невесту, увезет за сто морей, – пошутил Кощей.

– За эту вот я больше боюсь, – улыбнулся День, обнимая Соню, и, почувствовав на себе ревнивый взгляд кошки, поспешно добавил: – А в преданности Невесты я не сомневаюсь!

Соня больно щипнула его:

– А в моей, значит, сомневаешься?

Вместо ответа он чмокнул девушку в губы. Соня смутилась и опустила голову. День довольно хмыкнул:

– Всегда работает против твоего бурчания!

Соня опять его ущипнула.

– Ну все, идем! На нашу скамейку в парк? – предложил Ночка.

Ему было неприятно смотреть, как Соня жмется к Демьяну. Это был его вечер. Это был последний вечер Дружины. А День – его лучший друг. Но, может, так считает только он?