Омут

– Еще Феникс не подошел, – напомнил Кощей.

Соня дернула Демьяна за рукав.

– Проводишь меня? Доктор запретил много гулять, да и вам надо провести время в мужской компании.

«А она догадливая, молодец», – подумал Ночка.

Соня вдруг сделала шаг к нему и порывисто, неуклюже обняла.

– Не знаю, увидимся ли еще. На всякий случай заранее желаю хорошей дороги!

– Так мы всем классом пойдем его провожать! Разве нет? – уточнил Кощей.

– Я точно пойду! – гаркнул только подошедший Феникс. – Хоть я и не в вашем классе!

– И я! – подал голос Горыныч.

Ночка повернулся к Демьяну:

– А ты придешь?

– Не пей больше, кисейная барышня, – фыркнул День. – Конечно, приду! Ну все, сейчас Соню на автобус посажу и вернусь к вам. Туда и обратно! Ждите!

Невеста засеменила следом за парой. Ночка, провожая кошку глазами, подумал, что ни за что и никогда не стал бы за кем-то бегать.

– Предлагаю, – донесся до Рома сквозь толщу мыслей голос Феникса, – валить отсюда. Не в парк! Ветер уж больно сильный, белые пряди с головы Ночки сдует – будет ходить немодный. Я знаю одно место. Там и от ветра спрятаться можно, и даже костер разжечь. На машине доедем. Я сегодня ваш лучший, незаменимый и трезвый друг!

– Поддерживаю идею! – одобрил Кощей. – Раз трезвый друг у нас теперь есть, надо для остальных еще сидра и коктейлей купить. И чипсов, что ли?

Горыныч любовно похлопал себя по рюкзаку.

– Я тут Ночке подарок несу. Девчонок подождем, да?

– Ночь, подставляй карман! – перебил Горыныча Кощей.

Ночка привычно высыпал карандашики в карман, Феникс запустил туда руку и вытащил красный – цвет Жар-птицы.

– Дело дрянь? – неуверенно произнес он. – Хотя Машка где-то тут, но не пошлем же мы ее за сидром…

Ночка похолодел. Кажется, даже фортуна против их последней сходки. Когда-то давно в шутку решили, что если вытягивают карандаш Жар-птицы в ее отсутствие, то затея гиблая и надо все отменить.

– К черту! – воскликнул Горыныч и тоже запустил руку в карман Ночки. – Серый!

– Понял, не дурак, скидывайте бабло, – сказал Кощей.

И тут Ночка увидел Ауку. Девочка куда-то брела – маленькая и бесстрашная. Она любила гулять одна, но с каждым разом эти прогулки уводили ее всё дальше от дома. Что Аука делает у школы в такой поздний час? Ах да, мать, наверное, тоже дежурит…

– Опа! – раздался вдруг голос Горыныча. – Пойти, что ли, шугануть эту мелочь? Пусть повизжит!

Ночка с отвращением глянул на него. Феникс тоже скривился и сказал:

– Совсем уже, что ли? Хорош! Пусть идет куда шла.

– Это моя знакомая, – тихо проговорил Ночка, и его голос вмиг оборвал смех Горыныча.

Колька понял, что пошутил неудачно.

– Для себя ее растишь? – попробовал снова юморнуть он, однако никто даже не улыбнулся. – Ладно, согласен, ляпнул не подумав. Это все пиво. Я не совсем еще рехнулся!

Но Ром не слушал Горына, он смотрел, как уходит куда-то Аука.

Аука – белого цвета.

В кармане пальто все еще лежали маленькие цветные карандаши.

Белый карандашик был один.

А цвет принадлежал двоим.

* * *

Вот они – его Дружина. Не пошли сразу домой, а собрались вокруг него. Разгоряченные, распаренные, жаждущие продолжить веселье. В их ушах всё еще звенит музыка, в жилах вскипает кровь. Время после школьной дискотеки всегда лучше самой дискотеки.

Дружинники, пересмеиваясь, обсуждали девчонок, диджея Фела, физрука, который пригласил на медляк Аллочку, и хвастались нелегально распитым сидром. Ночка слушал парней, и ему совсем не верилось в переезд, не верилось, что его жизнь уже как попало запихана в коробки, а квартира похожа на пункт выдачи. Не верилось, что это последняя встреча Дружины. Ведь все было как всегда.

Сегодня все было хорошо.

И Ночка радовался этому. Но тем не менее где-то внутри него, где-то в области сердца разрасталась тьма отчаяния. И сегодняшняя радость балансировала на краю бездны. Ром не понимал, как могут соседствовать два таких противоположных чувства. Но это было именно так. Он словно невидимо гнил изнутри, как яблоко с коричневой сердцевиной, постоянно чувствуя горечь и сожаление. Как будто он не переезжал, а доживал свою жизнь.

День вернулся, неся на руках Невесту. К компании тем временем присоединилась Русалка – просто подошла и встала рядом, как будто это ее ждали. Она не могла пропустить проводы Ночки. Потом появилась Жар-птица. С ней были Динка и еще какая-то девчонка, про которую Горыныч сказал, что «она нормальная», хотя, пожалуй, для него нормальными были все, кроме тех, кто его бросил. А Соня-то думала, что они будут сидеть мужской компанией, позлорадствовал про себя Ночка. По правде сказать, сначала он тоже так думал.

– Ты Соньку провожать на другой конец света ходил? – разворчался Феникс. – Даже Кощей с «сервизом» уже вернулся.

Горыныч повернулся к Демьяну, как будто тоже хотел что-то сказать, но промолчал.

– Автобус долго ехал, но вот он я, – похлопал себя по груди День. – Какие планы?

– Двигаем, – сказал Горыныч. – Наш автобус давно тут.

Вся шумная ватага двинулась за школу, где их поджидала голубая «избушка». Ночка сел спереди, к Фениксу. Остальные, толкаясь, устроились на боковых лавках в кузове.