Омут

Совершенно непонятные, невообразимые грезы. Я и подозревать не мог, что в моей голове содержится такая куча сюрреалистического мусора.

Хлоя докурила сигарету и произнесла:

— Многие боятся смерти. Однако мне всегда казалось, что смерть — это вполне себе обычный исход твоего существования. В конце концов, вся наша Вселенная неустанно стремится к распаду. Каждый день разрушаются планеты и исчезают галактики. Даже наша Земля появилась в результате взрыва. Само собой, неоспоримый факт состоит в том, что без смерти не будет продолжения жизни.

Я выдохнул. Приятно было заметить, что мой рассказ ее не шокировал.

Девушка поднялась с кровати и надела халат.

— У тебя такие яркие сны. Тебе можно только позавидовать.

— Они меня пугают, — прохрипел я.

— Глупый. Это всего лишь сны. Расслабься.

Она сходила на кухню и вернулась со стаканом воды в руках.

— Кстати, хотела тебя спросить. Кто была та женщина?

— Какая женщина? — произнес я.

— Ну та, красивая. О который ты рассказывал в прошлый раз. Черные волосы, красная помада и родинка над губой. — Хлоя сделала маленький глоток из стакана. — Она была реальностью или это тоже всего лишь сон?

Я задумался на минуту, пытаясь сложить воедино воспоминания о прошлой жизни. Потом ответил:

— Кажется, это была моя мать.

6

По правде говоря, о своих родителях я знаю не так уж и много. Отец воспитывал меня в одиночку. Он был строгим, но справедливым человеком. Однако стоит упомянуть, что все разговоры о матери всегда сводились к скандалам. Было заметно, что данная тема ему совершенно неприятна. Иногда я пытался заговорить с ним об этом, но получал лишь суровый отказ.

Спустя какое-то время мне все же удалось разузнать некоторые подробности жизни моих родителей. Отец перебрал с алкоголем и разоткровенничался.

Познакомились они случайно, в одном из городских баров. Она скучала за столиком, а он был не против скоротать вечерок в компании симпатичной незнакомки. Слово за слово, и разговор перетек в интимную близость. Вскоре он узнал, что она проститутка. Нет, конечно же, она говорила ему, что собирается завязать с этим делом и что рождение ребенка — это именно та отправная точка на пути к переменам, но ему в это слабо верилось.

Тем не менее отец предложил переехать жить к нему. На такое решение во многом повлиял факт беременности. Она клялась, что ребенок от него. Он ей верил. Все время до родов они прожили вместе как нормальные взрослые люди.

Спустя какое-то время, после родов, отец стал замечать разительные изменения в поведении его возлюбленной. Она все реже интересовалась самочувствием ребенка, подолгу пропадала из дома и скандалила на ровном месте. Он понимал, что она вернулась к прежней жизни и что так дальше продолжаться не может. Предложив условия: он ей снимает квартиру, она оставляет ему сына — они разошлись. С тех пор прошло много лет, и дальнейшая судьба этой женщины его мало интересовала.

Мне удалось узнать адрес квартиры, где проживала моя мать. Однажды я пришел к ее дому, уселся на лавочку, что располагалась напротив подъезда, и стал ждать ее появления. Отец дал мне фотографию, на которой они были запечатлены вдвоем. Конечно же, я понимал, что годы изменили лицо этой женщины, но надежда на успех не покидала мое сердце.

Мне до ужаса хотелось взглянуть на нее, увидеть ее глаза, почувствовать прикосновение ее рук.

На протяжении недели я неустанно приходил к этому дому и садился на одну и ту же лавочку. Брал с собой бутерброды и термос с горячим чаем. Иногда читал книги, а иногда просто рассматривал окружающую меня обстановку.

В конце концов она появилась. На удивление, выглядела эта женщина куда симпатичнее той, что предстала передо мной на фотоснимке, подаренном отцом. Черные волосы развевались на ветру, на лице играла легкая улыбка. Она шла, цокая каблуками, завернувшись в короткое пальто. Я замер, боясь пошевелиться. Боясь моргнуть. Боясь потерять ее из виду. Женщина шла по противоположной стороне улицы, совершенно не замечая моего присутствия. Потом она нырнула в свой подъезд. Спустя несколько секунд в окне на третьем этаже загорелся свет.

Я ждал. Сердце бешено стучало в груди. Во мне бушевал дух противоречий. Дух сомнений, который требовал от меня немедленных действий. Он желал, чтобы я отправился прямиком к этой женщине и представился ей. Но в то же время ему очень хотелось заставить меня капитулировать, позорно убежать к себе домой и навсегда похоронить воспоминания об этом дне.

Выждав еще какое-то время, я уверенной поступью направился в квартиру моей матери.

Она распахнула дверь и предстала передо мной в одном шелковом халате. Улыбнулась.

— Привет. Тебе помочь? — только и спросила она.

Голос уверенный, но в то же время такой ласковый и баюкающий.

— Я бы хотел с вами поговорить, — ответит я.

— Милый, мое время стоит денег, — все так же ласково произнесла она. — У тебя есть деньги?

Я кивнул.

— Тогда проходи.

Она посторонилась, пропуская меня в свое жилище, после чего захлопнула за мной дверь.