Омут клевера

Диана обернулась, не отрывая измазанных осыпающейся штукатуркой и кровью рук от портрета. Альберт почувствовал то, что не испытывал очень давно — чувство ужаса, отрывающее сердце. Это чувство ужаса вызывало лицо Дианы — это было лицо счастливой женщины. Казалось, что она была абсолютно в себе.

— Полина! Как я рада тебя видеть! Правда, он прекрасен? — Диана поцеловала портрет и прижалась к нему щекой.

Полина же, кусая губы, стояла оторопев. Что касается портрета, то ни дать ни взять он и правда был прекрасен. Сложно было подобрать слова, чтобы описать красоту того, кто был на нем представлен, и эта красота читалась, даже будучи изображенной таким необычным способом.

— Я так люблю его! — продолжала Диана улыбаясь. — Скоро он вернется, и мы будем снова вместе! И мы уже никогда не расстанемся. Никогда! Я хочу… Я хочу рассказать тебе одну историю, Полина. Когда-то в детстве я узнала о том, что если найти четырехлистный клевер, то будешь счастливым… Однажды, гуляя, я нашла поляну с клевером и у меня появилась мысль… даже нет, не мысль, чувство… уверенность в том, что вот сейчас я найду этот волшебный, необыкновенный цветок. И мне даже не пришлось искать его — я просто присела, опустила руку и между моих пальцев я сразу увидела его. Представляешь? Он вырос для меня! Он ждал меня, чтобы сделать счастливой! Я аккуратно его сорвала и хранила долгие годы. Он был не такой как все. Что это — быть не таким как все? Уродство ли это или дар божий?! Но потом… Ты знаешь, что случилось с ним?

— Что случилось с ним, Диана?

Полина спросила так, словно они с Дианой мирно беседовали за чашечкой чая в кафешантане. Альберт пока только молча слушал этот диалог, потихоньку подбираясь рукой к висящей у пояса кобуре, на всякий случай.

— Его уничтожили! Раздавили, растоптали! Это сделали те, кто втянул меня в свою жизнь. Они лишили меня счастья!.. Но он вернулся, Полина, он вернулся! И теперь всё-всё будет по-другому! Мой родной, мой любимый… Мой милый мальчик… Я чувствую, что он уже здесь!.. Кто это рядом с тобой, Полина?

— Это мой… друг.

— Он твой друг… Ты его друг… Вот и любите друг друга! Это так прекрасно!

Мальчик, однако, не заставил себя долго ждать — из стены, через портрет, стала сочиться какая-то маслянистая темная жижа, стена лопнула, как созревший гнойник, из нее вывалились огромные серые блестящие щупальца, и запахло отработанной солярой. Щупальца без тела, без начала и конца, извивались, тёрлись, как кошка о ноги Дианы. Диана, улыбаясь, гладила их своими убитыми руками с остатками ногтей, и шептала:

— Мой милый, мой хороший… ты пришёл… Я знала, что ты придешь…

Альберт уже не чувствовал ужаса. Он думал только о том, как успокоить свою руку, чтобы она не дрожала перед тем, как он будет стрелять в эту извивающуюся хрень.

Щупальца замерли и через секунду выросли стеной перед Альбертом. Он медленно поднял перед собой пистолет.

Вначале было слово:

— Опусти ствол, Легран.

А потом пошли метаморфозы: щупальца трещали электричеством, вздувались, сжимались, пускали жёлтый туман, пока не стали тем, кого Альберт уже видел и не раз — в своих детских страшных снах — он подходит к зеркалу и видит в нем себя другим, взрослым, большим, сильным. Этот взрослый протягивает ему руку и зовёт за собой. Но отчего-то Альберту так страшно, что он кричит и просыпается от собственного крика.

Альберт сжал зубы, чтобы не заваливаться в эти воспоминания. Вот же мразь!..

— Опусти ствол, Легран, — повторило нечто, которое уже выглядело как мужчина с невероятной красоты глазами. В этих красивых глазах было столько яда, что его хватило бы на то, чтобы отправить на тот свет половину земного шара, если не весь. — Ты не сможешь меня убить. А вот я тебя — да. Одно мое желание — и ты лопнешь, как воздушный шар.

— Зачем ты убил Рыжего?

— Он прикасался к моей девочке.

Альберт коротко и нервно вздохнул, продолжая держать окаменевшую уже руку с пистолетом перед собой.

— Что ты такое? И зачем ты здесь?

— Что я такое — я тебе не скажу, твой человеческий разум слишком примитивен, чтобы это осмыслить, — деловито ответило нечто. — Я пришел за ней. За Дианой. За моей девочкой. Я её люблю, и мы должны быть вместе.

— Как-то странно слышать от тебя слова о любви.

— Ты не понимаешь. Но это и не важно. Просто не мешай мне. И будет тебе счастье, — нечто выразительно посмотрело на побледневшую Полину. — Ну, или как минимум ты останешься жив.

Нечто отступило, подошло к Диане и подняло её на руки. Она обняла его всё с тем же светлым, умиротворённым лицом и блаженной улыбкой.

— Полина, прощай! Спасибо тебе. Мне так хорошо сейчас… Так хорошо…

Полина лишь приподняла руку, не в силах ответить.

Нечто, с Дианой на руках, подошло к лежавшему на полу большому грязному зеркалу. Он прижал к себе Диану и, набрав воздуха, нырнул в это зеркало как в воду.

Всё закончилось.

Альберт и Полина остались одни.

Альберт опустил свою Беретту и сел на пол, держась за голову, чтобы та ненароком не отлетела.