Омут (СИ)

— Северус, ты слышал приказ, — ответил Малфой.

— Пожалуйста, я еще никогда не…

Ему не пришлось заканчивать, чтобы все присутствующие, включая Гарри и побледневшего мистера Форда поняли, о чем идет речь.

Малфой долго смотрел на Северуса, прежде чем кивнуть, потом забрал палочку Форда с газона и аппарировал. Нотт и Гойл быстро последовали за ним.

«Он что, просто доверил Северусу приказ Тома?» — ужаснулся Гарри.

— Авада Кедавра, — тихо произнес Снейп. Тело мистера Форда упало на газон. Снейп не стал выжидать, ничего не объяснил и не колебался даже секунды.

Женщина опомнилась и побежала прочь, но Снейп обездвижил ее, подошел и достал флакон.

«Зачем? Он ведь еще не работал на… или он уже тогда искал возможность к отступлению? Бессмысленно, женщина запомнила, что он убил ее жениха…» — мыслей было так много, что Гарри не успевал обдумать каждую.

Снейп тем временем извлек воспоминание и прошептал:

— Обливиэйт.

Вдвоем они аппарировали. На газоне осталось тело заплаканного мистера Форда, на его лице навсегда застыло удивление, которое запомнила его невеста.

Гарри вышел из Отдела Тайн и направился в Лондон, чтобы поесть, купить сигарет и проветрить сознание. В темноте хранилища ему приходили в голову неправильные мысли. Самой назойливой из них было ощущение, которого он никогда не испытывал — полной безопасности перед лицом любого врага. Том превратил Пожирателей в детали механизма, который был непобедим, пока функционировал. Такие собрания, о которых в учебниках писали «безумные пытки», помогали им ощущать себя частью большего. Смерти магглов и предателей Пожиратели не воспринимали чудовищными, скорее — неизбежной частью, ценой своей власти, силы и безопасности. Они не были в полном смысле пытками. Он прошептал:

— Жертвоприношение.

Людям ведь хватало ума убивать других людей ради богов-невидимок, так почему бы им не убивать ради божества, которое действительно делало их неуязвимыми.

Лондон встретил его моросью, промозглым ветром и обычной для конца рабочего дня руганью прохожих. Гарри купил в маггловском ларьке сигареты — для этого у него при себе всегда были «отдельные» деньги. Некоторые волшебники называли их «фальшивыми» или «ненастоящими», но Гарри всегда дипломатично говорил «отдельные».

— С особенностями развития, — пробормотал он, прикуривая.

Том не считал даже других волшебников равными себе, что говорить о магглах, которые даже при огромном желании, которое было, например, у бедной женщины из последнего воспоминания, попросту ничего не могли сделать.

И все же сцена с мистером Фордом чем-то зацепила Тома. Вспышка гнева на его лице не казалась наигранной. Зачем бы ему прилагать усилия, когда вокруг готовые подчиняться кивку головы Пожиратели, а противников даже назвать так нельзя. Гарри с самого начала ясно было, что Том не собирался повторно вербовать предателя.

— О-о-о, — протянул Гарри, улыбаясь, как будто первым понял ответ на сложную загадку. — Тебя задевало предательство. Тебя бесило, что этот жалкий курносый мальчишка решился выступить против тебя.

Гарри вспомнил, с какой неохотой, явно из необходимости, Том после возрождения на кладбище простил Малфоя. Будь у него выбор, он убил бы Малфоя за предательство, но это означало бы, что у него не останется могущественных союзников и придется потерять много времени на поиск новых. Даже после того, как Малфой временно восстановил свой статус, к нему приставили Беллатрису.

— Вот почему ты позволял ей все, — шепнул сигарете Гарри. — Она осталась тебе верна. Она, Барти. Не так уж много, да? Ты был взбешен. Ты не мог поверить, что они отказались от того, что ты подарил им. Ты никого из них не простил. Для тебя они были не просто клятвопреступники, ты, наверное, считал их грешниками, — ему стало смешно, и он закашлялся от дыма. — Как тяжело тебе было понять, что тебя победил младенец… Вряд ли ты ненавидел хоть кого-то так же сильно, как меня. За одну ночь потерять все, всех. Бедный, бедный Том.

Ему показалось, что неподалеку кашлянул человек, он обернулся на звук, но там никого не было.

«Впредь не говори глупостей вслух, иначе закончишь перед Визенгамотом», — сказал он себе и отправился в паб.

Хозяйка вынесла ему ужин, где сосисок было в три раза больше, а в качестве гарнира и овощей выступала питательная масса, пережаренная до черноты. Он начал есть и достал из кармана разрешение Праудфута, чтобы еще разок уточнить, куда его пустили и не проворонить шанс узнать побольше.

— Мистер Поттер! — радостно воскликнул Чарли Доу. Последний месяц он повадился ходить в тот же паб, но почти всегда оставался за стойкой, цедя пинту весь вечер, а теперь, видимо, набрался храбрости.

— Сядешь? — предложил Гарри, отодвигая тарелку, чтобы Чарли мог поставить свою.

— Спасибо, мистер Поттер, — поблагодарил тот, уселся и начал скрипеть вилкой. — Я никак не мог понять, чего вы все ходите сюда. Еда ужасная, пиво кислое.

— О вкусах не спорят, — усмехнулся Гарри, убирая разрешение. Чарли был настроен на разговор, а светить бумажкой на публику не стоило.