Он будет сам судьбы своей виной...(СИ)

Их путь до лазарета для Джима прошёл словно в тумане. Позже он смутно припомнил, как добрался вместе с Дэвидом Килкарни до ближайшего турболифта, привалился спиной к стенке, едва увидел, что офицер вдавил верную кнопку, прикрыл глаза на миг — и они уже приехали. Он подумал, что, кажется, мимо них прошли несколько мичманов и один лейтенант из инженерного отсека, пока они шли по коридорам к месту назначения, а после всего этого он помнил лишь как ввалился в дверь своей отдельной палаты в медотсеке и рухнул на биокровать.

Возможно, он успел пообещать своей подушке, что никогда с ней не расстанется, но это могло быть частью сна, в который он провалился, едва закрыв глаза.

Когда он вынырнул из дрёмы и открыл глаза, то увидел устремлённый на него гневный взгляд своего старшего помощника. Он прикинул, не покажется ли, что он струсил, если снова немедленно заснёт.

Глава 9

На следующий день после того, как Джим пришёл в сознание, в распорядке дня Спока произошли некоторые изменения. Самым заметным следствием возвращения капитана к жизни был подъём боевого духа экипажа. Если бы Спок был склонен выражаться поэтически, он бы, наверное, сказал, что «все на корабле вздохнули свободнее». Он же с удовлетворением отметил, что работоспособность возросла на 7,6%, а признаки душевной подавленности из-за потерь, понесённых экипажем, начали уменьшаться.

Альфа-смена не чувствовала такого облегчения с последнего дня, проведённого «Энтерпрайз» на орбите планеты Нибиру, хотя все единодушно считали, что окончательно успокоиться можно будет только тогда, когда Джим снова займёт капитанское кресло на мостике.

Хотя Спок предпочёл бы сообщить адмиралтейству новость о возвращении Джима в строй, когда его выздоровление продвинулось бы намного дальше, но экипажу необходимо было сообщить сразу то, ради чего им приходилось принимать упрёки за задержку прибытия на базу. Он отправил официальное письмо адмиралу Барнетту, в котором описал текущее состояние Джима. Хотя Барнетт никогда не выказывал открытого интереса к Джиму, как это делал Кристофер Пайк, он всё же проявлял большую симпатию, чем другие адмиралы, и Спок смотрел на этого человека как на союзника, который сможет помочь защитить Джима от в целом враждебно настроенного командования Звёздного флота.

К несчастью, назначение Джима капитаном на флагман Объединённой Федерации планет было сделано без учёта его личных качеств. Не прошло и нескольких месяцев, как адмиралам пришлось усомниться в мудрости этого решения, которое, как они выяснили, не так просто отменить. Джим плохо вписывался в Звёздный флот, но народ любил своего героя, и если бы адмиралтейство попыталось от него избавиться без достаточно веских оснований, то поднялся бы страшный крик. Спок совсем не сожалел о том, как они с Джимом действовали на Нибиру, особенно теперь, когда он понял, почему Джим рисковал всем ради спасения его жизни, хотя он также не мог отрицать, что нарушение Первой Директивы дало в руки их недоброжелателям из Штаба Звёздного флота столь необходимый им материал. Он не представлял, что бы могло произойти с его другом, если бы за него не заступился Пайк, но он точно знал, что это было бы нечто гораздо худшее, чем понижение в должности.

Мысли Спока вернулись к их обсуждению схватки с Ханом и его собственного непонимания происходящего. Ему следовало бы догадаться, что Джим потерял уверенность в себе и именно поэтому действовал так, а не иначе, а он ничего не заметил, потому что упрямо продолжал игнорировать человеческие чувства, не позволяя себе руководствоваться ими. Он сглупил. Именно поэтому он так сильно желал видеть друга полностью здоровым и защитить его карьеру как в данный момент, так и в будущем.

Через четыре часа после отправки сообщения он получил ответ, подтверждающий приём, а также содержащий запрос дополнительной информации о состоянии здоровья Джима. Барнетт счёл нужным предупредить Спока, что остальные адмиралы, вероятно, придут в ещё большее раздражение теперь, когда Джим очнулся, и Спок попытался отогнать то, что его друг назвал бы дурным предчувствием. Отношение адмиралтейства к Джиму было ему хорошо известно, поэтому было нелогично так сильно реагировать на это сообщение. Пока Спок составлял сообщение, в котором благодарил Барнетта за содействие, он услышал, как мичман Чехов и лейтенант Сулу обсуждают планы навестить капитана после смены. Нийота тоже их слышала и попросилась составить им компанию.

— Я всё равно собиралась заглянуть к нему.

Чехов и Сулу обменялись взглядами, после чего Сулу с улыбкой сказал Нийоте:

— Если вы не возражаете немного подождать, пока мы заглянем в свои каюты, то было бы неплохо.

Нийота ответила согласием, после чего все трое вернулись к работе.