Он будет сам судьбы своей виной...(СИ)

Остаток альфа-смены прошёл без каких-либо значительных происшествий, и Спок оставил мостик на лейтенант-коммандера Митчелла, который должен был занять место первого помощника, если бы Кристофер Пайк не вмешался и не добился назначения на эту позицию Джима. Споку хотелось бы думать, что его насторожённость по отношению к этому человеку обязана лишь его предвзятости, но он убедился, что тот был недоволен ситуацией, начиная с момента перевода со звездолёта «Репаблик» на «Энтерпрайз» 7,9 месяцев тому назад.

Он отставил в сторону свои чувства по отношению к лейтенант-коммандеру, как делал все эти 7,9 месяца, и покинул мостик. Он спустился в инженерное отделение, чтобы ещё раз предложить коммандеру Скотту свои услуги, и главный инженер с удовольствием направил его помочь группе инженеров, работающей над восстановлением работы корабельного транспортера. По пути в транспортерную он получил рапорт от мичмана Стивенса, отправленный им на мостик. Офицер службы охраны сообщил, что альфа-смена прошла без провокаций со стороны Хана, Спок поблагодарил его, принимая доклад, и положил коммуникатор в правый карман форменных брюк.

Он отработал всю бета-смену и собрался уже перекусить, когда получил ещё одно сообщение о Хане. Он забыл обо всё остальном, когда узнал, что Джим навестил Стивенса и Килкарни, когда они несли дежурство, и что они позволили себя убедить оставить капитана с Ханом наедине. Устремившись к ближайшему турболифту, он сразу связался с доктором Маккоем. Тот не успел отозваться, как Спок проговорил:

— Вы хотя бы представление имеете, доктор, что капитан покидал ваше отделение?

— Ну, можете не сомневаться, что я узнал об этом, когда он вернулся. Медсёстры сообщили мне, что он явился с одним из офицеров охраны и выглядел при этом, как ходячий мертвец — да ещё босой в придачу. О чём думал этот идиот, когда отправился бродить по неисправному кораблю без обуви, я понятия не имею.

— Пожалуйста, воздержитесь от ваших драматичных декламаций, доктор Маккой, — попросил Спок, входя в турболифт, — поскольку они настолько же излишни, насколько бесполезны. На капитане не было заметно внешних повреждений?

— Нет, всё в порядке, но он был совершенно вымотан. Как только мне доложили об этом, я сразу пришёл и устроил ему получасовой осмотр. Он всё это время спал.

Спок сдержал вздох облегчения и сказал доктору, что немедленно прибудет в медотсек.

— Хорошо. Вам следовало бы пропесочить его. Иногда он действительно к вам прислушивается.

Доктор прервал связь до того, как услышал от Спока ответ “меньше, чем вы думаете”, который уже знал как “Отче наш”. Он остановился на нужном этаже и покинул турболифт, быстрым шагом направившись в лазарет.

Доктор Маккой встретил его в дверях и запретил будить Джима, «даже если мальчишка это заслужил. Пусть он проснётся сам, потому что если Джим не знает, что ему нужно, то организм его знает».

— Вас понял, — сказал Спок, замедлив шаг и стараясь ступать легче, когда он подошёл к отдельной палате, в которой выздоравливал Джим. Он тихо вошёл, и дверь за его спиной с шуршанием задвинулась. Заложив руки за спину, он подошёл к биокровати и приготовился ждать.

Спустя пятьдесят четыре минуты он увидел, как глаза Джима приоткрылись, и понял, что капитан заметил его присутствие. Джим сглотнул и попытался улыбнуться, но Спок не двинулся с места, и улыбка Джима угасла. Спок с трудом мог поверить, что Джиму хватило безрассудства сбежать из лазарета, чтобы пересечь почти весь корабль, а затем вступить в диалог с человеком, из-за которого погиб, и никак себя при это не защитить. Но Споку было хорошо известна склонность Джима пренебрегать собственными здоровьем и безопасностью. Не имея учёной степени по психологии, Спок мог лишь строить догадки о том, в чём кроется причина такого поведения, но он оставался далёк от понимания.

Джим приподнялся и сел, и когда он устроился вполне удобно, то осторожно поприветствовал Спока.

Прикрыв глаза, Спок представил, как выглядела его мама, когда он был подростком, а она «просила у небес терпения», как она это называла — когда он сам или его отец делались особенно невыносимыми.

— Капитан. Джим. По какой причине ты покинул это комнату без сопровождения, находясь в таком состоянии? — он открыл глаза и измерил Джима таким же разочарованным взглядом, который видел у матери только трижды за всё своё детство; и в этот момент не покидающая его боль от её потери стала ещё сильнее. Что бы его мама сказала по поводу выходки Джима? Она бы наверняка знала, как отреагировать.

Он увидел, что Джим неловко отвёл взгляд и провёл рукой по растрёпанным волосам.

— Просто мне было нужно выйти отсюда ненадолго, понимаешь? Мне жаль, что я заставил тебя волноваться.