Он должен уйти!

– Я бы с радостью, – начала Кэт и сама удивилась, как это она смогла выдавить из себя какие-то слова. – Но я действительно очень вымоталась за день, Финн. Мне пришлось заниматься бумажной работой, которая меня безумно утомляет. Кроме того, я только что приняла горячую ванну.

– Значит, ты не приедешь? – В голосе Финна прозвучало явное разочарование. – Они так хотят познакомиться с тобой!

– И мне тоже хочется встретиться с ними, – солгала Кэт. – Но только не сегодня, Финн.

– Ну, пусть будет по-твоему.

– Нет, ты не понял. Я искренне хочу с ними познакомиться, но вот только… Видишь ли…

– Я тебя понял. Все в порядке. Не волнуйся и отдыхай.

– Увидимся позже, – отозвалась Кэт. – Желаю хорошо повеселиться.

– Спасибо.

«Вот черт! – выругалась про себя Кэт, как только положила трубку. – Проклятье!» Теперь он ею недоволен, а ей сейчас меньше всего хотелось его огорчать. Они часто ссорились по этому поводу. Кэт почему-то казалось, что как только крупные боссы с телевидения начнут приглашать Финна в рестораны, он тут же забудет о ее существовании. Но вышло как раз наоборот. Сегодня, когда он получил первое такое приглашение, он тут же вспомнил о ней и позвонил, и отказалась именно она, поставив его самого в неловкое положение. Скорее всего, он подумал, что она, таким образом, пытается ему отомстить. И, конечно, посчитает ее мелочной и злопамятной особой.

Она вздохнула и снова присела на кожаный диван. Потом подтянула колени к подбородку и подумала, а как она сможет принимать такую позу, когда ее беременность станет заметной? Затем ей пришло в голову, что такое положение может навредить ребенку, и Кэт снова вытянула ноги и расслабилась.

Ребенок. Какое простое слово для такого существа, которое должно было в корне изменить всю ее жизнь. Правда, сейчас-то это еще вовсе и не ребенок, а так, зародыш, величиной, может быть, с ее ноготок или, может быть, с мизинец. А это значит, что пока что она может принимать любые позы, какие захочет, и не причинит ему никакого вреда. Она снова подтянула колени к подбородку, обхватила их руками и подумала о том, что очень скоро потолстеет. А ей этого очень не хотелось. Она считала, что беременные женщины выглядят тучными. И неважно, что там пишут в журналах о том, что беременность украшает женщин. Нет ничего красивого и привлекательного в том, что ты тащишь перед собой лишний кусок собственного тела, который выпирает и мешает тебе. Только глупые доверчивые женщины могут поверить в обман этих статей, где пишут, что у беременных якобы и волосы сияют, и ногти становятся крепче, и так далее и тому подобное. Как будто все это может компенсировать тот недостаток, что из-за своего живота женщина уже не может видеть даже собственные ноги! Но хуже всего были сами роды. Несса попыталась рассказать кое-что об этом сестре сразу же после того, как родилась Джилл, но Кэт очень быстро остановила ее, потому что ее начало мутить. Она не сможет, она никогда не сможет пройти через все те испытания, которые смогла так мужественно перенести Несса. Кэт не хотела, чтобы все смотрели на нее и тыкали пальцем, завидев ее громадный живот. Она не хотела постоянно сдавать анализы крови. У нее от этих анализов кружилась голова, а один раз она чуть не лишилась чувств. А одна мысль о том, как ребенок начнет вылезать из ее тела, заставила Кэт содрогнуться от ужаса.

– Я не хочу быть беременной! – громко произнесла она дрожащим голосом. – Я не хочу иметь ребенка. Я не хочу иметь этого ребенка.

Она встала с дивана и подошла к большому окну. Сегодня море было спокойным, и его гладь сверкала в лучах заходящего солнца. У моря прогуливались сотни людей: по одиночке, парочками и целыми семействами. Люди здесь занимались бегом, катались на роликах и велосипедах. Все они наслаждались погожим летним вечером. И были среди отдыхающих, конечно же, счастливые матери и отцы, толкающие впереди себя коляски с обожаемыми и желанными младенцами.

Кэт снова приложила ладонь к животу. «Нет, с этим ребенком у меня ничего не получится, – подумала она. – Я ненавидела бы каждую минуту прогулок с ним. Я не сумела бы так беспечно толкать перед собой коляску, постоянно вспоминая о том, что вместо этого могла бы заниматься куда более приятными и важными делами. Говорят, что после родов женщина меняется. Будто она готова потом сделать для ребенка все на свете, отодвигая свои желания на второй план. Но только мне пока что не хочется меняться». Да, Кэт действительно очень не хотела делать все для того человечка, которого она не просила появляться на свет.

«Если бы я сделала аборт, – подумала Кэт, постепенно позволив такой страшной мысли сформироваться у себя в голове, – то никто никогда ни о чем бы и не узнал. И мне бы не пришлось переживать все то, к чему я пока что не готова и что мне пока совершенно не нужно. Кроме того, не придется оправдываться перед Финном, Нессой, Бри и мамой». Однако от таких размышлений ее снова затрясло.