Он – Форс

А мой спутник даже не нервничал. С изумительной точностью сделал расчет траектории и силы оттяжки, коснулся белого бока почти плавно, любя. И снова два в лузы.

– Знаешь, так я не договаривался…

– Договаривался, – поправил Форс. – Признаешь поражение?

«А до него ему один ход Крейдена». И это очевидно всем, кто в зале. Публика уже сгрудилась вокруг стола. Тем, кто не слышал условия интересного спора, о нем быстро донесли, и каждый хотел воочию лицезреть облизанный обнаженный зад.

– Бей, – выдавил борода, – но победу твою я не признаю.

Жался куда-то в стену «программист», видимо, тоже не горел желанием снимать штаны. Да, это посетителям запомнится, это заснимут на телефон.

Форстона сие мало волновало. Свой последний победный шар он забил так же спокойно и точно, как первый.

– Я победил, – сообщил, когда выпрямился. – Время исполнять обещание.

«Ты сам назначил наказание».

У толпы глаза горели, как у меня. Все чуяли скандал, грядущую заварушку. И желание увидеть продолжение пересиливало рациональный страх отодвинуться от ее будущего эпицентра.

– В жопу меня… поцелуй… – прорычал борода, как медведь. – Я с пиз№унами не играю. Ты правила изначально нарушил.

– Я не нарушал.

Все видели, что Форс не нарушал. Все ждали «жопу». Толстяк уже опозорился по полной, уже унизился ниже плинтуса и потому предупредил яростно: – Знаешь, спиной ко мне теперь лучше не поворачивайся.

Вот и началось. Как в кино.

И Крейден сделал именно то, чего его предупредили не делать – развернулся к бороде спиной. Только я видела этот взгляд, теперь такой же, как на Мерил Ханте. Стальной, расслабленный и сосредоточенный.

– Повернулся. Что дальше?

(Faada Freddy – Reality Cuts Me Like a Knife)

А дальше…

А дальше все, как в замедленной съемке. Питоны бывают стремительны и молниеносны – об этом известно не всем.

У бороды сдали нервы, он замахнулся кием, и Крейден среагировал быстрее, чем я моргнула. Вспомнился подвесной мост и то, с каким напором и точностью он бил врагов. На этот раз выхваченный кий сломался о шею толстяка. Одновременно с этим заорал «Мебель не ломать!» из-за стойки бармен, по совместительству, как выяснилось, владелец заведения.

Мне его перекошенный рот виделся маской злого призрака.

Когда сзади к Форсу приблизился какой-то мудила, намереваясь накинуть на шею удавку, стоящую на столике позади меня пивную кружку я нащупала автоматически. Размахнулась ей со всей мочи, обрушила, не особенно целясь, куда-то в область плеча. Меня пихнули сзади – наверное тот, чью кружку я позаимствовала. От падения удержала рука Форстона, у которого глаза были и на затылке. Удар человеку с удавкой в нос, после тому, кто находился за мной. Я от злости перевернула стол… Если нужно будет, я… я… я тут всех!

Очередная бутылка в моей руке – горлышко прочное, толстое. Хруст еще одного носа; вой бармена…

После теплые пальцы сжали мою ладонь. Шепот в ухо:

– Бежим…

Я не могла перестать хохотать уже в машине. Пьяный хохот, веселый, шальной.

Мы неслись по темной трассе; по краям дороги лес.

Я вытирала от слез глаза. Я была пьяна, я чувствовала себя так, словно только что подавала своему мужчине патроны.

– Не знал, что ты хорошо дерешься.

– За тебя? Что угодно!

Водитель улыбался широко, задорно. Мало кто знал, сколько хищного в этой улыбке.

– Все равно… плохой был отель.

Оказывается, драки – это весело. Когда вы вместе. Когда вам все по плечу.

«Итан в такой умер бы от инфаркта». Далекий уже Итан, не существующий.

– Точно. Найдем другой.

Отсмеявшись, чуть успокоившись, я покаялась:

– Мы не заплатили за ущерб.

– Какой ущерб? – Крейден безмятежен, как ангел. – Сломанный кий? Думаю, заплатит толстяк. Он все равно не выполнил обещание.

Представив раздвинутые «щечки» тонкой задницы друга-программиста – наверняка впалые, заросшие волосами, – я опять подавилась смехом.

Ночной лес по обочинам; отсутствие разметки, отсутствие фонарей.

Мы любили друг друга – я и Крейден. Теперь я понимала, что, когда людям хорошо вместе, им хорошо везде, независимо от условий.

– Гостиница через четыре километра по трассе.

На нее указывала стрелка навигатора.

– Отлично.

– Она будет лучше предыдущей.

– Всяко.

Все небо в звездах, как бриллиантовое полотно.

*

(Georgi Kay – Scary People)

Этот отель был больше, дороже, и Крей взял номер на верхнем этаже, номер с приставкой «люкс». Комната большая и не очень; кто-то попытался создать здесь подобие уюта, но впечатление портили вычурные картины на стенах и ажурная отделка стен. Такую в собственном доме мог захотеть или щедрый на «гениальные» идеи дизайнер, или придирчивый миллионер. Хотя, возможно, люкс был рассчитан именно на таких гостей.

Пультом от телевизора я щелкнула не то от скуки в ожидании появления из душа Форса, не то от желания увидеть цветопередачу экрана, размером с гигантский аквариум.

Но цветопередачу не заметила, потому что влипла взглядом в трансляцию.