Он и две его жены

Она взяла ее и сунула в сумочку, не переставая смотреть на меня решительным, спокойным взглядом.

– Думаю, ты и сам все понимаешь, не так ли? Наверное, через несколько дней виновный будет найден и на том все кончится. А кроме того, если бы я сказала правду или если бы ты сам ее сказал, ты до конца дней своих ненавидел бы меня и самого себя. Итак, пусть будет так, как есть. Все, что я хотела тебе сказать, сказано. Теперь возвращайся домой, а остальное предоставь мне.

Она говорила именно то, что я много раз повторял себе в душе. Она даже использовала идентичные аргументы. А поскольку я горячо желал, чтобы меня в этом убедили, аргументация Анжелики полностью удовлетворила меня. Но уже через минуту я ощутил презрение к себе. Анжелика, как бы читая мои мысли, добавила:

– Не думай, что я делаю это для тебя. Ничего подобного. Я действую только и исключительно для себя.

– Для себя?

– Разве это так трудно понять? Что я делала в течение всех этих лет? Кэрол Мейтленд! Джейми Ламб! Я обманывала себя, считая, что мой долг – исправлять людей облагораживающим влиянием моей любви. Я не сознавала, что это не более чем удобная отговорка, попытка оправдать себя, оправдать то, что я сама все глубже увязаю в этом болоте. Пришло время сделать для разнообразия что-нибудь разумное. Я захотела связаться с Джейми, значит, я обязана отвечать за все последствия этого знакомства. Мне уже давно следовало получить от жизни хороший пинок – и вот судьба мне его отмерила...

Она помолчала и закончила с неожиданной улыбкой:

– И ты совсем не должен чувствовать угрызения совести, Билл! Все в полном порядке. Все обстоит так, как я сама хотела. Если ты потребуешься, я дам тебе знать, но не думаю, что такое случится. А теперь – прощай!

Быстро, не дав мне возможности произнести хотя бы слово, она вышла из комнаты.

Я стоял в растерянности, не зная, на что решиться. Она повернула все так тактично, что какая-то часть моего "я" поспешила ухватиться за мысль, что это дело следует оставить в том состоянии, в каком оно находится сейчас. Разве Анжелика, в сущности не оценила себя совершенно справедливо?

Очевидно то, что она испортила себе жизнь... И что этот арест только открыл ей глаза. Она получит моральное удовлетворение, расплатившись за свою вину, причем цена будет относительно невелика. Немного неприятностей и отсутствие удобств...

Однако я не мог долго сам себя обманывать. Возможно, я лучше понимал ее поведение, чем она сама.

Вопреки патетическим заверениям о переменах, не изменилось ровным счетом ничего. Она единственно перенесла свое морализующее влияние с Кэрола Мейтленда и Джейми Ламба на меня! Я был теперь тем, к кому она могла относиться как к пропащему ребенку, которого собирается спасти своим благородством. Теперь ей потребовался я!

Отличнейший способ унизить меня! Я не хотел оказаться в зависимости от нее, не хотел, чтобы она меня спасала! Я содрогнулся от мысли, что с этой поры я буду обязан своей совместной жизнью с Бетси Анжелике! Если бы я поддался первому импульсу, я вылетел бы в коридор, вернул бы ее и полицейского и выложил бы ему всю правду. Но, разумеется, я ничего такого не сделал. Я просто вернулся домой на такси.

Бетси еще не было. Я плеснул себе в стакан виски и в сотый раз принялся объяснять себе, что все обстоит так, как должно быть, что любой на моем месте поступил бы так же.

Бетси вернулась только около полуночи и, даже не сняв плаща, влетела в гостиную.

– Билл! – крикнула она с порога. – Что случилось?

– Ничего, – ответил я спокойно. – Я повидался с ней. И это все.

– И она ничего не сказала?

– Ничего конкретного.

Она сняла плащ и бросила его на ближайший стул.

– Я рассказала обо всем папе. Сначала он готов был землю рыть от ярости, но потом успокоился. Позвонил по телефону шефу полиции – это его приятель. Отец попросил его, чтобы в прессе не указывали, что Анжелика Робертс была твоей первой женой. Мне кажется, что в этом направлении все будет улажено.

Бетси подошла ко мне и села на ручку кресла.

– Билл, дорогой! К чему такая удрученная мина? Ведь ты сделал для нее все, что мог. Я знаю и понимаю, как ужасно для тебя все это. Но, но ведь это не потому, что... что...

– Что именно?

– Я хотела спросить, не потому ли ты так расстроен, что до сих пор еще не совсем к ней равнодушен? Я знаю, что я не... не... Но... Ах, Билл!

Она прижалась щекой к моему лицу. Мне стало ясно, что весь вечер ее терзала мысль о том, что в связи с последними событиями ожила моя прежняя любовь к Анжелике. И теперь все, что я делаю, ранит ее! Желая успокоить Бетси, я обнял ее и притянул к себе на колени.

– Ах, Бетси, Бетси, маленькая глупышка! Ты же великолепно знаешь, что это никак не может повлиять на нас.

Она поцеловала меня – горячо, жадно.

– Мне страшно жаль ее, это правда, я искренне ее жалею. Но ведь тут все дело в тебе и Рики. Я думаю только о тебе.