Читаем Он меня понимает (СИ) полностью

Мирдал, заинтересованно подняв уши, последовал за уверенно шагавшей на задних пони, вставшей, чтобы подержать за лапку своего золотого, который продолжал утешать и начинал снова заигрывать, легонько потирая пальчиками над передним копытцем. Значит, самообладание к нему уже точно вернулось.

- Значит, технолога зовут Агнар? – Сопоставил факты Мирдал, осматриваясь в обитом светлым и приятно-пахучим деревом коридорчике на втором этаже. – Да, учитывая Дейбрейкер и твои совместные изобретения... Вы, пони, любите приуменьшать свои жестокие позывы.

- Мы их стесняемся... – произнесла пегаска, в голосе которой проскользнула смешинка. – Кажется, комната Агнара слева...

- Справа! Справа! – закричал Алгамир.

- Справа, – поправилась пони. – Значит, нам налево.

Она опустилась на все четыре, чтобы легче было подниматься по ступенькам. Агнар заметил, что и она, кажется, уже отошла от шока... Или проявила его в своей особой форме. По крайней мере, наверх кобылка взбежала бодро, и толкнула дверь передними копытами.

- Мать моя Луна!

Заглянувший через её голову Мирдал не смог сдержать улыбки. Комната представляла собой небольшое помещение, сверху донизу заваленное хламом, от которого не была свободна даже кровать в углу и письменный стол. Хлам представлял собой скомканные бумаги, свитки, посуду, старые табуретки, какая-то одежда...

- Мы её используем как склад, – виновато пояснил Алгамир, вставший позади гостей. Мирдал мимоходом отметил, что перемещался зелёный исключительно на задних.

- Ерунда! – решительно воскликнула пегаска и взмыла к потолку. – Поберегись!

Поднятый её крыльями ветер освободил не такой уж и большой участок комнаты – лишь путь до кровати и её саму. На большее сил не хватило – она рухнула на кровать и потянулась.

- Спасибо, – улыбнулся Мирдал дракончику, принимая от него плед. – Ты не оставишь нас? Мы пережили нападение навов...

- Навов? Я думал, их уже всех изгнали... Впрочем, они очень живучи, – Алгамир отошёл за дверь. – Но, тут вы можете не опасаться этих чудовищ. Дом под защитой.

- Это прекрасно! – Мирдал оглянулся на огороженное ставнями окно, за которым чувствовался слой энергетики, напоминавшей установленный недавно слой вокруг Утгарда, разве что потоньше. – Ну и... Если появится ваш учитель, предупредите его, чтобы он не будил нежданную гостью, пожалуйста... Она обо всём ему расскажет, как проснётся и отдохнёт.

- Алгамир нашёл в себе силы только кивнуть и удалиться со смятенным выражением на морде, но на самом деле Мирдал подразумевал лишь буквальный смысл в своей фразе, и, заперев дверь, лишь тихонько пристроился подле кобылки, задумчиво, но бесшумно разгребая лапой размётанный хлам.

- Мирдал... – Хелли ткнулась ему мордашкой в бедро и с силой фыркнула носиком. – Я так испугалась... Это была очень опасная игра.

- Кто-то проговорился, что её возбуждает страх, – золотой прилёг рядышком, приобняв голову пони лапками и положив её себе на грудь подле шумно бившегося сердечка. – Но, если ты не хочешь подвергать себя риску, я сочту это весьма разумным поступком.

- Это была твоя идея – купаться! – вздрогнула пегаска. – Всё, теперь я буду тебя брать в ванную с собой... Месяц! Нет, год!

Она осторожно просунула копытце к задним ногам и прикоснулась к ним.

- О-о-ой... Эти щупальца были СЛИШКОМ большими, – простонала она, слегка нажав копытом на свою щёлку. – Знаешь, Мирдал...

Она лукаво прищурилась и другим копытом приобняла дракона за шею.

- В жеребячестве мама, когда у меня что-то болело, целовала больное место – и всё проходило.

Мирдал решил скомпенсировать прошлый момент, когда он обошёлся без шутки – всё же надо было разряжать постепенно обстановку. Даже если это немного разозлит пернатую – это будет лучше кататонического ступора.

- Я так глубоко губами не дотянусь, – произнёс он с совершенно серьёзной мордахой. Подначивание возымело нужный эффект – Хелли вся засияла и чуть сдвинулась назад.

- А я видела, как тебя возбуждали щупальца... Может, в следующий раз мне стать осьминогом?

Она внезапно перевернулась на живот и её крылышки скользнули по животу Мирдала, пёрышками будоража дракона. Тот негромко засмеялся, вцепившись передними и задними лапами в старое покрывало, которым была застелена кровать, а пони пустила в ход оба крыла, щекоча ими сразу грудь, живот и... Низ живота Мирдала, причём сама она от этого испытывала не меньше веселья, чем он. Может, это было безумием – так спасаться от страхов, но кто бы вышел из пережитого ими в здравом уме?

- Мхохожет я тоже от страхаха! – Мирдал с большим трудом вырвался из хватки своей особенной, да и то только лишь потому, что даже под жуткими пытками ему хватило немного координации ответить ещё большей щекоткой своей поняшке, просунув ей хвостик между ножек. – Это моё щупальце! – Перекатываясь на заартачившуюся от безумного хохота пони, дракоша повозился глубоко в ней кисточкой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары