Он - моя тайна

Молчанием я не пытался обелить себя, нет. Просто не хотел срезать шансы. Это было очень давно. Я был молод, горяч и зол. Это не оправдание, конечно, но, возможно, смягчающее обстоятельство. У предательства нет срока давности. Не хочу, чтобы смотрела на меня с укором. Для любимых люди всегда стремятся быть хорошими. Я тоже. Я мало о чем жалел в жизни, но о том, что не поверил своей Дюймовочке когда-то, терзался до сих пор. Наверное, так меня бог наказывал — и не было мне счастья в любви. Ни родительской, ни с женщиной.

— Давай пообедаем вместе? Время ланча.

— Ты же обещал!

Кого она боится: меня или себя? Нас тянуло, бессовестно и безрассудно. И Дина уже не так строга и уверена. Даже самые стойкие бастионы сдавались при яростной осаде. А я ведь даже не начинал еще добиваться.

Сегодня отпущу ее, запирать не буду. Мы оба получили пищу для размышлений. Я теперь точно знал, что отказом (по морде) ничего не заканчивалось. У меня есть еще шанс любить Дюймовочку взаимно.

— Чего тебе? — не отрываясь от биржевых сводок, бросил Владе.

— Хочу поделиться моими планами на первый этап рекламной компании. Ты же хотел лично курировать этот проект.

Правду говорят: в одном месте прибыло, в другом убыло. Хотел Дину видеть, не вызывая подозрений и вороха сплетен, а ко мне Влада бегать повадилась.

— Ну давай, делись.

Десять минут я честно ее слушал, потом не выдержал, закончил этот наглый плагиат.

— Ты сейчас серьезно?

Влада непонимающе глазами хлопать принялась.

— Все это, — я обвел рукой ноутбук с презентацией, — мне уже рассказывал представитель агентства. Только она в отличие от тебя фишку рубила.

— Я тут дополнила…

— Чем? — прервал я. — Тем, что решила будто пирамида Маслоу — это гора из масла?

Я вздохнул тяжело. Эх, папа, лучше бы ты свою «Владушку» вместо бесконечных спа-салонов в университет отправил.

— Я, знаешь ли, только учусь, — раздраженно проговорила, закинув ногу на ногу.

— Никогда не поздно к заветам дедушки Ленина прислушаться. Значит так, я тебе давал испытательный срок две недели, но тебя уже сейчас можно отправлять домой.

— Макс, ну дай мне шанс! Тем более мы с агентством поладили. Этой Савиной вообще-то хорошие деньги платят, чтобы она думала. А я еще ей помогать взялась. Вот увидишь, — она подалась мне навстречу, — я лучше, чем она.

Я тоже склонился над столом:

— Сильно сомневаюсь.

Влада не обиделась, наоборот, довольно рассмеялась:

— Ай-яй-яй. Ты все-таки фетишист: любишь замужним дамочкам в трусики залезать?

Провоцирует, понять хочет. Надеется выведать, есть между мной и Диной что-то большее, чем работа.

— Можешь быть свободна.

— Хорошо, — улыбнулась Влада. — Главное, помни: у меня больше опыта, чем у этой вчерашней студентки.

— У вас, кстати, — снисходительно улыбнулся, — совсем небольшая разница в возрасте, только Савина выглядит лучше.

Влада гневно отпрянула, а в голубых глазах больше не было кокетства. Нет, ну а что на правду обижаться?!

Уж не знаю, к каким выводам пришла ее головушка, но каждый новый день Влада приходила ко мне и жаловалась на Дину. Не на само агентство, ведь она не одна на нас работала, а именно на хозяйку. Говорила, что Савина ничего не делает и любезно подсовывала якобы свои результаты. И в детский дом, над которым шефствовала компания, съездила; с поставщиками договорилась, рекламный слоган придумала и даже в телике наша реклама будет. И все Владушка Барсова организовала!

Что мне это давало помимо, конечно же, каждодневных facepalm. Я регулярно созванивался и встречался с Диной. Если бы только Влада знала, как удачно играла за мою команду!

— Я уже отчиталась перед Владой Степановной, — сказала Дина, когда помог ей устроиться в кресле.

— Я уже в курсе, — не сдержал усмешку. Дюймовочка тоже улыбнулась. Неловкость между нами плавно перетекла в понимание. Нам ведь может быть очень хорошо вместе, но пока просто комфортно.

— Максим, транш от «Астронефти» пришел. У нас изменились условия контракта?

— Это компенсация за моральный ущерб. Тебе мою мачеху выносить приходится.

— Бывало и похуже, — пожала плечами. — Не делай так больше… Это может быть понято превратно.

— Кем? — тихо спросил, случайно пальцами ее ладони коснувшись. Дина просто смотрела, но руки не отдернула. Мы оба чувствовали это: можно сопротивляться внешним раздражителям, вызовам и соблазнам, но отвергать то, что уже внутри тебя самого, практически невозможно. Мы уже месяц кружили вокруг костра из наших желаний. Лед между нами треснул, обнажив пламя, обжигающее и манящее. — Спасибо, что согласилась пообедать со мной.

— Я могу отказать мужчине, но не заказчику.

Я только улыбнулся, потакая ее самообману. Мы не обнимались, не целовались, но наши руки даже сейчас дрожали в едва сдерживаемой страсти. Мы занимались любовью глазами, дыханием и душой. Можно было чуть надавить, и Дина Савина снова стала бы моей Дюймовочкой. Но я не хотел так. Мне все-таки неприятна унизительная роль любовника. Хочу, чтобы сама ко мне пришла, признала, что наши чувства живы, отдала мне то, что так жаждал получить. Что искал много лет в других женщинах, но так и не нашел.