Он, она и ее дети

Они сердито смотрели друг на друга через стол. Дверь открылась. Любой из постояльцев, кто вошел бы в этот момент в офис, сразу бы почувствовал царившую в нем враждебную атмосферу.

К счастью, вошедший был не постояльцем. Это была всего лишь Лиана.

— Неужели вы ссоритесь? Не надо! Я ужасно себя чувствую. Лотти, простите меня за вчерашнее. Вы простите меня за то, что я так разозлилась?

Потрясающе, и что теперь делать? Ощутив, как запылали щеки, Лотти призвала на помощь всю свою любезность и ответила:

— Вам не за что извиняться. Просить прощения надо нам. Нам нельзя было... портить ваше пальто.

Ну почему Тайлер никуда не уходит, сидит и слушает каждое слово? И почему уголки его рта дергаются, словно на его физиономии вот-вот появится что-то очень похожее, как подозревала Лотти, на самодовольную ухмылку?

— Нет-нет, вам не надо извиняться, во всем виновата я. Мне больно думать, что я расстроила ваших детей, — продолжала Лиана, такая очаровательная в нежно-розовой кашемировой кофточке и джинсах марки «Эрл». — Обещаю, когда я увижу их, я все это им скажу. А сейчас я принесла им конфет. Считайте это запоздалой платой за жизнь. Передайте им конфеты и скажите, что Лиана очень сожалеет.

Все хуже и хуже. Лотти с несчастным видом взяла у нее дорогую коробку конфет, купленную в «Торнтон».

— Спасибо. Передам. Зря вы беспокоились.

— И все же я беспокоилась. А приемщица в химчистке пообещала, что с пальто все будет в порядке. Она и раньше имела дело с пятнами от исчезающих чернил.

— Отлично. Я хотела бы оплатить ваши расходы на химчистку...

— Даже не думайте, не желаю слышать об этом! — Лиана замахала изящными ручками, затем посмотрела на часы. — Мне пора бежать. Меня ждет мой ароматерапевт. — Послав Тайлеру воздушный поцелуй, она добавила: — До встречи, милый. Я заказала столик на ужин во французском ресторане.

Лотти смотрела ей вслед и прикидывала, каково это, когда тебя ждет ароматерапевт, чтобы... лечить тебя ароматами. А еще она прикидывала, каково это — слать воздушные поцелуи Тайлеру и называть его «милым». Если Лиана называет его таким ласкательным именем, значит, они наверняка спят вместе.

— И еще кое-что, — ворвался в ее мысли голос Тайлера.

— Что?

— Я имею в виду вчерашнюю историю с чернилами. Можешь спорить со мной до посинения, но как только все это случилось, ты сразу поняла, что это неправильно.

Лотти перевела на него взгляд и бесстрастным тоном осведомилась:

— Разве?

Тайлер победно улыбнулся и через весь офис бросил в нее ластиком.

— Все остальные выскочили, когда мы подошли. Помнишь? А ты одна осталась в укрытии.

Глава 51

— Тетя Кресс? Это я.

Так ее называла только Джоджо, в противном случае Крессида не узнала бы голос на том конце телефонного провода. Слова звучали так, будто их ободрали крупным наждаком.

— Джоджо? Солнышко, в чем дело? Я уже догадываюсь, что ты скажешь, только не хотелось бы это слышать.

— Я неважно себя чувствую, — прохрипела Джоджо, — но тебе не надо волноваться. Моя классная уже позвонила папе, он скоро приедет за мной и отвезет домой. Думаю, я простудилась.

Крессида на мгновение прикрыла глаза. Естественно, это простуда. А что еще могло так кардинально разрушить их планы на выходные? Близился вечер пятницы, пятого ноября, и она уже успела пробить здоровенную дыру в бюджете, потратившись на два билета туда и обратно на рейс авиакомпании «Изи джет» из Бристоля в Ньюкасл. Том, в свою очередь, уже купил четыре билета на крупнейший в Ньюкасле фестиваль фейерверков. Как же они раньше не догадались, что что-нибудь обязательно случится? Было бы чудом, если бы не случилось.

— О, бедненькая. — «Я тоже бедненькая», — подумала Крессида и тут же ужаснулась собственному эгоизму.

— Знаю. Мне с утра все хуже и хуже. Но главное, что ты можешь лететь в Ньюкасл без меня.

Может ли? Господи, неужели может? Крессида воспрянула духом и машинально сказала:

— Солнышко, без тебя будет совсем не так. Так что не переживай за...

— Тетя Кресс, мне надо идти. Папа приехал. — Джоджо закашлялась, потом несколько минут приходила в себя и наконец сказала: — Я все же считаю, что не надо откладывать. Я знаю, что без меня будет не так, но все равно неплохо.

Испытывая бесстыдную радость и чуть ли не щенячий восторг, Крессида позвонила Тому на работу и рассказала, что Джоджо заболела. И замолчала.

К ее удовольствию, в голосе Тома прозвучало разочарование.

— Наверное, в прошлой жизни мы совершили нечто ужасное, если нам так не везет.

А сейчас она тоже совершает нечто ужасное? Набрав в грудь побольше воздуха; Крессида сказала:

— Я могла бы приехать одна.

Ее предложение было встречено действующей на нервы тишиной.

Наконец Том проговорил:

— Действительно? — И в его голосе явственно прозвучал восторг.

Крессида чувствовала себя бесстыдной девчонкой, и эта бесстыдная девчонка, преодолевая внутреннее напряжение, ответила:

— Естественно. Ведь мы все равно сможем пойти на фестиваль фейерверков, да? Конечно, для Донни это будет не так интересно, но...