Он, она и ее дети

— Ты сама на себя не похожа. — Он указал на скромный макияж, на убранные в гладкую прическу темные волосы. — Ты когда-нибудь видела «Жены Степфорда»[43]?

— Я не собираюсь спорить. Ты живешь так, как нравится тебе, — сказала Эмбер, — я же буду жить, как нравится мне, ясно? А теперь иди, прошу тебя.

— Подожди. Прости меня. — Марио охватила паника. — Я говорю все это, потому что люблю тебя.

— Ты любишь всех. В этом твоя проблема. — Эмбер уже закрывала дверь. — Не переживай, я уверена, ты найдешь, с кем поехать в отпуск. Желаю хорошо провести время. Прощай.

Проснувшись на следующее утро, Марио застонал. Черт, где он находится? Поморгав, он перекатился на другой бок по двуспальной кровати и обвел неясным взором кремово-розовые обои с цветочным рисунком, подходящие по тону шторы с оборочками и малиново-розовое атласное стеганое одеяло, которое сползло на пол. Марио искренне надеялся, что оно сползло не тогда, когда он и кто-то еще кувыркались на кровати в сексуальной игре.

Кто-то был в кухне — он слышал, как вскипел чайник, как звякнули чашки. Проклятие, неужели он снова вляпался в такую же ситуацию? Как можно быть таким...

— Господи! — воскликнул Марио, когда дверь спальни распахнулась и он увидел жуткое зрелище.

Джерри, прекрасный в мятых боксерах, как у Барта Симпсона, и с кружкой в руке, заявил:

— Ты тоже не блещешь красотой.

Марио лихорадочно соображал. Последнее, что он помнил о вчерашнем вечере, — это когда он позвонил Джерри и договорился встретиться с ним и его девушкой-ковбоем Пэм после их занятий в танцевальной студии. Он озадаченно почесал затылок:

— Где я?

— В гостевой.

— Что? В твоей гостевой? — В последний раз, когда он спал здесь, стены были голые, а обстановка включала только велотренажер, которым ни разу не пользовались, и старую гладильную доску.

Джерри смутился:

— Ну, здесь было не очень уютно. Пэм уговорила меня сделать ремонт. Она выбирала обои и все остальное.

Сейчас гостевая напоминала огромные старушечьи панталоны с рюшами. Когда в следующий раз Джерри обзовет его унылым ублюдком, у него будет возможность нанести ответный удар. Потянувшись за кружкой чаю, Марио спросил:

— Я вчера много выпил?

— Скажем так: бутылка скотча, которую я купил отцу на Рождество, сейчас пуста. И мне пришлось конфисковать твой телефон.

Гм, что-то такое было. Марио смутно помнил, как безнадежно сражался за свой телефон.

— Что ты замолчал? Расскажи почему.

— Ты все время звонил Эмбер. Ну, пытался ей позвонить. После первого звонка она отключила свой телефон. — Джерри ухмыльнулся и поскреб свое огромное пузо. — Но ты послал ей несколько сообщений, ну, что ты очень надеешься, что она получает удовольствие от конференции партии тори.

— Господи.

— Это было только начало. Ты еще прошелся по Квентину. И по его родителям. Ах да, ты сказал Эмбер, что не спал ни с кем много месяцев, что ты любишь ее, что она совершает главную ошибку своей жизни, оставаясь с этим скучным старым хрычом, который...

— Хватит, хватит! Больше ничего не говори!

Джерри выглядел очень довольным собой.

— Вот поэтому мы силой отобрали у тебя телефон.

— Черт. — Марио сжал голову руками. — Черт, черт.

Джерри скромно сказал:

— Можешь поблагодарить, если хочешь.

— Отлично! Замечательно! И когда бы вы хотели поехать?

Менеджер туристической компании была одета в кислотно-желтую блузку, на ее лице, будто приклеенная, застыла жизнерадостная улыбка. Ее речь изобиловала восклицательными предложениями, что действовало угнетающе в полдесятого утра, когда голову раздирала боль величиной с ратушу Челтнема.

— Сегодня, — ответил Марио.

— Сегодня! О, восхитительно! Так, и куда конкретно на Тенерифе? Полагаю, туда, где кипит жизнь!

— Давайте посмотрим, что есть в наличии, а потом я решу. — Марио дернул головой в сторону компьютерного монитора, стоявшего у нее на столе.

— Конечно! Давайте! Итак, сколько вас едет?

Марио предпринял глупую попытку пошутить.

— Сколько меня? Я один. Я есть в единственном числе, насколько мне известно.

— То есть... ой, простите. — На лице менеджера отразилось искреннее изумление. — Вы едете в отпуск один?

— Да. Именно так.

Она быстро пришла в себя.

— Что же, это здорово!

— Не очень. Мы расстались с моей девушкой. — Зачем он это сказал?

— Ах, бедняжка. — Окинув его кокетливым взглядом, менеджер сообщила: — Между прочим, я тоже одинока. Так что если у вас возникнет желание встретиться по возвращении с Тенерифе, вы знаете, где меня найти.

Марио не собирался встречаться с ней по возвращении с Тенерифе, однако он все же выдавил улыбку.

— Спасибо за предложение. А теперь давайте...

— Кстати, меня зовут Трина.

— Ладно, буду говорить напрямик. Трина, я очень спешу. Мы могли бы приступить к делу и найти мне что-нибудь подходящее?

— Вот так, — закончил Марио, когда Лотти вытащила из духовки печеную картошку и принялась раскладывать по тарелкам. — Я вылетаю сегодня вечером. Все уже оплачено и зарезервировано. Мне следовало бы прежде поговорить с тобой. Извини, я просто не сообразил. Вчерашняя встреча с Эмбер выбила меня из колеи. Я нарушил твои планы?