Он, она и кот

– Мне было известно, что через несколько недель тебе придется вернуться в Нью-Йорк, и не увидел в этом смысла. Мы оба прекрасно понимали, что у наших отношений были временные рамки.

«Неужели?»

Изабелл ощутила знакомый укол боли. Как бесцеремонно он отнесся к их отношениям! Спенсер свел все к простой интрижке. Она же вложила всю себя в их роман. Представляла, что у них есть будущее, мечтала о том, что они заложат фундамент для долгих отношений… Возможно, семьи. Позже стало ясно, что она строила воздушные замки, а их связь всего лишь шутка.

Но что, в сущности, меняет тот факт, что не Спенсер заключил жестокое пари? Он дал ей уйти, и она сочла, что не значила для него ровным счетом ничего. Если бы она не была ему безразлична, если бы он хоть сколько-нибудь любил ее, он боролся бы. Но нет, он отпустил ее без боя, без лишних вопросов и возражений.

Изабелл придала своему лицу нейтральное выражение.

– Итак, кто был инициатором пари?

Спенсер отвернулся и нахмурился.

– Это был мой приятель, его звали Том. – Он помолчал, как будто это признание было для него болезненным. – Том всегда был немного провокатором.

Что-то в его тоне заставило Изабелл переспросить:

– Был?

Спенсер помрачнел.

– Он погиб на горнолыжном курорте через полтора месяца после того, как мы с тобой расстались.

Изабелл прикусила губу. Она слишком хорошо понимала его скорбь, потрясение, боль утраты.

– Мне очень жаль.

Спенсер принял соболезнования с дежурной улыбкой, которая не коснулась его глаз.

– Надеюсь, он простит мне, что я все-таки выдал его тайну.

Изабелл возмутилась:

– Значит, ты не собирался рассказать мне, как на самом деле обстояли дела?

Он пожал плечами:

– Я не мог предположить, что наши пути снова пересекутся.

«И тебя это нисколько не волновало?» Эти слова так и просились сорваться с кончика ее языка. Ей страшно хотелось бросить их Спенсеру в лицо, но тогда она призналась бы в том, как много их отношения значили для нее. Лучше, если он будет думать, что она согласна с его последней фразой.

Изабелл помолчала, обдумывая новую информацию. Ненависть к Спенсеру зародилась задолго до того, как она узнала о своей беременности. Как бы то ни было, он использовал ее самым низменным способом. Это понимание ожесточило женщину настолько, что ее сердце почти превратилось в камень. Изабелл стала презирать Спенсера, а еще это послужило стимулом к тому, чтобы больше не пускать к себе в душу ни одного мужчину. Она построила высокие стены вокруг своего сердца. Последние десять лет она провела, убеждая себя в том, что не нуждается в эмоциональной близости ни с одним живым существом.

Но теперь Изабелл поняла, что все это время ее гнев был направлен не на того человека. Открытие потрясло ее, выбило почву из-под ног.

Спенсер снова подошел к ней. Выражение его лица было серьезным, даже озабоченным.

– Скажи, что ты не напиваешься из-за меня каждую ночь.

Изабелл рассмеялась:

– Для таких возлияний ты должен был значить для меня гораздо больше.

Он взял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

– У тебя никогда не было серьезных отношений, – наконец сказал Спенсер.

– Это вопрос или предположение?

Он изучал ее лицо еще пару тягостных минут.

– Большинство женщин твоего возраста ищут сказку. Почему не ты?

Изабелл держалась из последних сил.

– Я карьеристка, вот почему. Отель – единственное, что меня интересует. У меня нет времени ни на что другое.

– И тебе этого хватает?

– Разве этого может не хватать? – Она решительно отстранила его руку. – Ведь ты тоже интересуешься исключительно своей карьерой.

На его лице отразилось некоторое замешательство – как будто поверхность озера исказила рябь. Он криво улыбнулся:

– Туше.

Изабелл отступила назад. Ее тело обладало раздражающей привычкой: всякий раз, когда они оказывалась в непосредственной близости, ноги ее сами собой устремлялись к Спенсеру. Он как магнит притягивал Изабелл к себе. Его прикосновение разжигало ее кровь.

– Я люблю свою работу. – Она старалась говорить как можно убедительнее. – Много лет я стремилась управлять отелем. Мечтала об этом, когда была еще ребенком. Поэтому меня страшно раздражает, если кто-то пытается оспорить мою преданность «Харрингтону».

– Ты не хочешь заводить семью?

Изабелл попыталась ничем не выдать волнение.

– А ты?

Снова минутная пауза. Снова сомнение.

– Я подумывал об этом, но мне кажется, что я для этого не создан. Слишком много обязательств.

– Вы с отцом не были близки?

– Нет. Собственно, я одинаково далек как от отца, так и от матери.

– По крайней мере, они у тебя есть.

Повисло неловкое молчание.

Изабелл уже сожалела о том, что поделилась со Спенсером переживаниями относительно своего сиротства. Бремя ответственности, которое она несла, было тяжким, и у нее не было того, с кем она могла бы его разделить. Спенсер обладал уникальной способностью заставлять ее раскрываться перед ним. Обычно она не доверяла свои мысли посторонним. Таков был ее осознанный выбор. Изабелл не принадлежала к тому типу женщин, которые ищут поддержки у мужчин, особенно у тех, кто сильно разочаровал их. Таковы были ее отец, брат и, конечно, Спенсер.